Чем дальше, тем больше Джоли все же кажется комиксной супергероиней, неуязвимой к взрывам и пулям — что только способствует проскальзывающему с финальными кадрами намеку на то, что это только начало борноподобной эпопеи.
Судить «Начало» по законам оригинального, хоть и немудреного экшена, вообще гуманней, чем лезть к нему с фрейдистским сонником в одной руке и альбомом сюрреалистов в другой. Для режиссера c претензиями на интеллектуальное визионерство Нолан удивительно ленив, логичен и предсказуем.
Конечно, «Адель» — лишь еще одна, женская, версия любимых Бессоном с детства приключений Индианы Джонса. Конечно, сюжет фильма больше похож на подборку мало связанных между собой гэгов, чем на стройную историю. И уж конечно, рыжая красавица Луиза Бургуан, несмотря на все свои достоинства, не идет ни в какое сравнение с юной Миллой Йовович. Но попробуйте рассказать об этом десятилетнему мальчишке, только что посмотревшему фильм в кинотеатре: он лишь недовольно хмыкнет и убежит домой — искать в интернете комикс про Адель и просить маму поскорее купить ему игрушечного птеродактиля.
Комичная, но симпатичная дичь про битву волшебников в районе Манхэттена.
Нельзя сказать, что венгерский режиссер Нимрод Антал не справился с задачей: нет, он вполне адекватно реализовал сценарий, написанный по мотивам заявки Роберта Родригеса двумя приглашенными авторами. Но если в середине 90-х восьмидесятнические сюжетные ходы и диалоги еще могли хоть как-то восприниматься публикой, то сейчас любой, пусть даже самый фантастический боевик должен быть несколько более изобретательным
Скучная девочка все так же нерешительно выбирает между животным магнетизмом и аристократической утонченностью — но кто бы из парней ни выиграл, мы все равно останемся в проигрыше.
Pixar есть Pixar, и с места ему не сойти. Команда Джона Лессетера — хоть и не без проблем, связанных с переходом под крыло Walt Disney (первый вариант сценария «Истории игрушек 3» был отклонен), — все так же продолжает радовать зрителей.
Первый фильм Кевина Смита, снятый по заказу большой студии и по чужому сценарию, может показаться либо деконструкцией классического восьмидесятнического жанра «бадди муви», либо решительным рывком вниз — в зависимости от степени уважения к автору.
Но главная проблема даже не в том, что очередная «История игрушек» оказалась так похожа на своих предшественниц — в конце концов на то она и франшиза. Гораздо хуже, что, в отличие от недавнего «Вверх» или гениального «Валл-И», в фильме нет ровным счетом никакой идеи, ничего, что можно было бы после обсудить с детьми.
Да, умение Катчера выглядеть мило, даже когда его душат удлинителем, могло бы пригодиться в рекламе белья или мелодраме с огоньком. Но в боевике… да что это вообще за боевик, в котором самым обаятельным героем оказывается пьяная до загадочности теща?
Одноименный сериал об ушедших в самоволку ветеранах Вьетнама переснят в связи с модой на 1980-е, а так как мода эта иронична, киногруппа с упоением вспоминает клише супербоевиков.
Но четвертый раз за полтора часа смотреть на поп-пародию, в своей искушенности почти сливающуюся с объектом насмешки? На это не хватает ни терпения, ни постмодернизма.
«Принц Персии» кажется почти идеальным детским кино — особенно если тебе за 30. Нубийские метатели ножей, гонки на настоящих страусах, гремучие змеи длиной с анаконду, ниндзя-ассасины и тонны сусального золота, покрывающего буквально все, — это очевидно веселей, чем набивший оскомину цифровой апокалипсис (масштабное крушение ойкумены — пожалуй, самая скучная часть фильма).
Игры изощренного режиссерского разума происходят в рамках убедительной детективной драмы, которую на поворотах заносит в злую сатиру. Тут есть все, что вы ждете от корейского фильма…
Полфильма величайший актер своего поколения (если верить Скотту) сидит за столом в позе Ильича, излагая шершавым языком плаката всякую белиберду о свободе, равенстве и справедливости для всех.
Раздолбайство персонажа, кажется, передалось и авторам — во всяком случае, от фильма пахнет не порохом сверхгероических свершений, а перегаром веселой попойки.
«Битва титанов» Луи Летеррье удивительным образом соединила в себе актуальнейшие тренды Голливуда образца 2009-2010 годов: вездесущие 3D-технологии, страсть к бесконечным римейкам и запоздалый взгляд на сокровищницу древнегреческой мифологии. В самом этом факте нет ничего постыдного, напротив, при должном рвении и сноровке продюсеры и режиссер мог ли разыграть карты с максимальной для себя выгодой, угодив всяк и каждому. Но, очевидно, такой подход не входил в планы создателей.
От всех прочих комедий про семейные кризисы, «Безумное свидание» невыгодно отличает еще один момент: невероятно гармоничный актерский тандем исключает всякие допущения о том, что у Фостеров что-то действительно может разладиться.
Но самое поразительное здесь другое: фильм получился, вы не поверите, смешным, причем не только благодаря черному юмору. Вон вплетает в видеоряд и саундтрек множество киноцитат, причем делает это так, что у зрителей не возникает чувства «я все это видел, тоже мне — нашел, чем хвастаться».
Тут весь вопрос в пристрастиях: если вам кажется, что Джаред Лето красивый мужчина и хороший актер, вы любите красочные панорамы на длинном фокусе и псевдофилософские построения в духе «а что, если б я…» и прочие «эффекты бабочек», тогда «Господин Никто» покажется прекрасным фильмом, задевающим самые глубокие душевные струны. В блогах зрители как заведенные вспоминают имя Хорхе Луиса Борхеса, но, если честно, все это гораздо больше напоминает мелкое надувательство Пауло Коэльо.
Новый фильм Джеймса Вана, повествующий о шумном призраке, который преследует вступающего в период полового созревания ребенка, напрашивается на сравнение с «Полтергейстом» даже на уровне синопсиса — да и демоны здесь так же служат метафорой для одолевающих подростков чудовищ сознания.
Но прелесть «Потрошителей» — не только в их мясницком драйве, несколько неожиданном даже для продукции Universal, но и в житейской морали, враждебной ростовщичеству как на личном, так и на макроэкономическом уровне. Вновь актуальное недоверие банкам и страх перед процентами — эмоции, безусловно, близкие тому, кто хоть раз столкнулся с коллекторским бизнесом, особенно российского разлива.
Режиссеру Бреку Эйснеру для ремейка ничего конкретного не потребовалось, потому что повод есть всегда: американская политика крайне циклична, и сегодняшний пацифистский откат не вечен. Так что в новой версии все заточено не под злую сатиру, а под развлечение определенного — трагикомического — толка.
Действительно, поскольку сюжетный финт заранее известен, а исполнители были как раз слабым местом «Натали», идея исправить недочеты предшественников и превратить эротический палп в дуэль двух звезд кажется очевидной.
Назвать все это социальной критикой — значит подумать о режиссере слишком хорошо. Остлунд никакой не критик, а просто убежденный мизантроп, и его одомашненные герои — не жертвы системы или институций, а самая что ни на есть соль земли, молчаливое большинство, граждане, электорат.
