Кажется, Спайк Джонз снял идеальный фильм для тех, кто переживает расставание с возлюбленным — изобретательный, многосложный, сколь меланхоличный, столь же и полный оптимизма.
Сейчас уже бессмысленно воображать, каким получился бы «РобоКоп» Даррена Аронофски, изначально назначенного на проект — тем более, что сменивший его бразилец Жозе Падилья (свое умение снимать экшен в городских условиях доказавший еще «Элитным отрядом») снял фильм не только умный, но еще и уместный.
Ужаснуться — и рассмеяться: под маской триллера здесь скрывается сатира на все общество, параноидальное, милитаризованное и начинающее бесноваться при каждом упоминании любого абстрактного зла. Надо ли говорить, что актуальна эта авторская едкая ухмылка далеко не только в Израиле?
«Афера по-американски» — не скучноватая реконструкция из серии «фильм основан на реальных событиях», а настоящий поход в парк киноаттракционов. Умопомрачительные прически и очки, костюмы и платья словно пародируют американские 70-е во всем их бесстыдстве, а скользящая вслед за героями камера в некоторых сценах обставляет Мартина Скорсезе и Роберта Олтмана в их лучшие годы. Добавьте отличный саундтрек, кокаин, Роберта Де Ниро в роли мафиози и Дженнифер Лоуренс в качестве дуры — и получится самый бодрый и эффектный фильм о мошенниках за последнее время.
Из зала в итоге выходишь, желая немедленно увидеть вторую часть — то ли благодаря уверенной продюсерской руке, то ли потому, что сам фон Триер здесь впервые за долгое время издевается не над зрителем, а над собой, но от «Нимфоманки» решительно невозможно оторваться.
Ну и нельзя не признать: похоже, если Олимпиада в Сочи и нуждалась в том, чтобы ее осмыслил кинематограф, то лучшего отражения, чем это, с травестией, обиженными братками, спортсменками-давалками и потемкинскими деревнями в Красной Поляне, уже не придумаешь.
Сюжет фильма петляет и сворачивает, так и не дойдя до какой-либо развязки. Обрывки сценарных идей напоминают невнятное бормотание мифических коротковолновых радиостанций, без которых здесь тоже не обошлось.
Дебютант Том Гормикэн то тут, то там выдает действительно удачную шутку. Но в остальном он одно за другим проговаривает вековые клише жанра, полагаясь лишь на обаяние своих актеров.
Чтобы передать весь возмутительный размах «Волка с Уолл-стрит», не хватит не только одной рецензии, но и, наверное, целого журнала — неудивительно, что даже трехчасовой хронометраж фильма не кажется в итоге чрезмерным…
Одна из самых неожиданных премьер года — мало кто предполагал, что шестилетняя эпопея съемок самого претенциозного и многострадального российского хоррора закончится не фейспалмом, а комедией. Но в принципе, чего еще вы ожидали от экранизации Гоголя? Правда, больше половины шуток и гэгов придуманы собственно авторами фильма, а вовсе не Николаем Васильевичем — но нельзя сказать, что эта половина особенно диссонирует с поэтикой Гоголя.
Это простая по своей структуре и посылу история блудного сына — да, чрезмерная и сентиментальная, но при этом редко оказывающаяся унылой и компенсирующая недостатки энергичностью и отличным кастингом.
«Одержимая» никакого нового вклада в жанр не вносит — наоборот, сводит его до глупых предпосылок, неправдоподобных коллизий и, что хуже всего, скучных персонажей.
В мире победивших «Диснея» и «Пиксара» тяжело быть мультипликатором, рассчитывающим на хоть сколько-то широкую публику: бюджеты не те, сюжеты тоже, выбор у публики столь огромен, что вероятность прийти к успеху невелика. Остается только голый и гордый энтузиазм. Развивающее до полного метра популярную в Германии серию детских книг «Храброе сердце» — пример такого энтузиазма…
«Пришествие дьявола» тратит слишком много времени на псевдодомашние пленки симпатичных молодоженов Макколлов, при этом напрочь забывая нас как следует попугать.
Да, в сравнении с грандиозностью размаха пьесы достоинства фильма кажутся простоватыми и не слишком глубокими — но достоинствами они от этого быть не перестают.
Никакого Льюина Дэвиса никогда не было, но поверить в это, заглянув внутрь него, уже невозможно. Был — и заслужил, чтобы мы к нему прислушались.
И хотя здесь есть несколько действительно блестящих гэгов (вроде лютой тирады против детских конкурсов красоты), в конечном счете «Несносный дед» оставляет непреходящее чувство вины — смеяться над самыми что ни на есть настоящими дураками куда менее весело, чем над теми, кто ими лишь притворяется.
При всей абсурдности сценарной заявки «Я, Франкенштейн» удивительным образом оправдывает ожидания — в первую очередь, по части лихого, хоть и несколько бездумного жанрового бурлеска… Не знаем насчет горгулий с демонами, но ему-то уж точно светит задержаться в этом мире еще надолго.
А вот по-настоящему проникнуться хэнксовским Диснеем так и не получается — особенно зная, что самый лучший мюзикл по мотивам «Мэри Поппинс» снял вовсе не он, а полузабытый режиссер по фамилии Квинихидзе.
Бои сняты под заметным впечатлением от самого успешного современного пеплума «300 спартанцев» — и Харлин успевает утомить замедлением кадра уже к середине фильма. Наконец, в заглавной роли занят любимец фанаток «Сумерек» Келлан Латс — смазливый качок, к несчастью для фильма напрочь лишенный харизмы. И нам надо принять, что этот истукан модельного толка способен еще на 12 подвигов? Увольте.
Демография и смена гендерных ролей, конечно, благодатная тема для шуток, но у всего есть предел. Поверить, что снедаемая интеллектуальными заботами героиня умудрилась забыть на шесть месяцев о своем цикле, еще вполне реально, но вот в то, что она рискнула своим драгоценным одиночеством ради туповатого рецидивиста (Альбер Дюпонтель), — решительно невозможно.
По Злотовски, если радиация фатальна, то именно любовь при всей ее мучительности и обреченности, напротив, несет освобождение. Ее фильм при этом состоит в основном из сцен труда и секса — так у режиссера вдруг формируется ответ Энгельсу о том, что именно делает из обезьяны (а Гари в начале — почти животное, волк-одиночка) человека. И что говорить — с ней отчаянно хочется согласиться.
«Не угаснет надежда» — фильм о выживании одного упертого мужчины, и борьба за жизнь предстает здесь чистым, лишенным примесей процессом: достаточно сказать, что кроме одного яростного ругательства здесь не звучит ни слова.
Брайан Персивал лишает книгу ее злой иронии, избегает демонстрации даже минимальных ужасов войны и демонстрирует, что любые жизненные беды нипочем — стоит надеть розовые очки доброты и вселенской любви. Скажите это миллионам жертв той войны.
Ландесман не дает зрителю расслабиться: «Парклэнд» спринтом проносится по событиям роковых трех дней, но платой за этот стремительный темп становится недостоверность персонажей: их так много, что режиссеру элементарно не хватает времени вызвать симпатию хоть к кому-то, кроме убитой горем первой леди.
