Протяженность действия на экране кровными узами связана с театром: будто поклявшись служить храму искусств, это кино дышит Чеховым, Тургеневым, Шекспиром и замыкает круг на пьесе Самюэля Беккета.
Тут и стандартный комический сюжет о копе под прикрытием, и высказывание о моде на бодипозитив, и поднята тема проблем провинциальных городов. Только ни одна из мыслей не доведена до конца, и вот это печально.
В сюрреализме, трагикомическом макабре, портрете приходской девушки в огне, с оглядкой на «Таксиста», «Персону» и пару скримеров, страдания тщетны, крик бесконечен, а «тело» так и не проходит — тянет и нарастает ещё большим психологическим балластом.
«Форсажевская» идея о том, что кровное родство — вещь не первостепенная, когда дело касается семьи, может быть, и глупо звучит, но в «Палмере» кажется если не откровением, то хотя бы просто честным выводом.
Режиссёрка лишена поклонения авторскому эго и благодаря вдумчивому монтажу уверенно сосредотачивается на предпосылках и точечном противоборстве — прежде всего со страхами и возможными санкциями для героев, обеспокоенных своим местом в жизни и истории.
Отсутствие конкретно в этом кино рисков, предохранение от всех возможных попыток уйти в сторону на миллиметр топит его в безыдейности и выхолощенности.
Лучше всего себя «Топи» проявляют, когда дело доходит до игры с жанрами.
Пока женщины всё решают и делают, на их фоне мужчины выглядят как мямли или идиоты из фильмов братьев Коэн (картина вообще и по плотности событий, и по чувству юмора похожа на коэновское кино).
«Новости со всех концов света» — пожалуй, самый наглядный пример того, почему вестерн сейчас возвращается на голливудские (пока что чаще малые) экраны.
Дело в том, что «День города» основан на нескольких короткометражках студентов МШК, одной из главных и лучших киношкол Москвы. Отсюда и безупречный, почти академичный монтаж, и идеальная картинка, и точные актёрские работы.
В плане жанровой экспериментальности «Ванда/Вижн» бьёт даже «Стражей Галактики», которые в своё время так же сильно расширили границы дозволенного в Кинематографической Вселенной Marvel. Ещё сериал интересно рассматривать в связке с, неожиданно, «Джокером» — вместе они показывают, как кинокомиксы, устав от строгих блокбастерных форм, очень по-постмодернистски поглощают другие жанры.
Если на сюжетном уровне путаются фантазии и допущения, то в отношениях трех людей и динамике их развития нет ни капли кинематографической неискренности.
Непременно хочется, чтобы таких историй было больше, а такие фильмы стали правилом, а не исключением: у него нет ни счастливого конца, ни начала — это удачная попытка поймать жизнь за хвост.
Но так как «Конь Юлий» — это детский фильм, то его юные зрители еще вряд ли смогут оценить эти то ли оммажи, то ли невольный плагиат.
Красивые люди носятся туда- сюда, ругаются, мирятся, жизни спасают — все это выглядит довольно симпатично, пусть и совсем не обязательно.
В новом сезоне под руководством Мещаниновой это уже больше экшен, пугающий тем, что скопление событий настолько густое, что нетрудно потерять не только нить сюжета, но и жанр.
Будто в противовес локализованному названию в фильме нет ничего фрагментарного или обрывочного — это неделимая механика происходящего, колебания между полюсами, берегами, островами.
В результате фильм похож на расстроенный музыкальный инструмент. Все здесь кажется не таким чистым, каким должно было быть, недостаточно ровным, не до конца трепетным.
«Девушка подающие надежды» кокетливо заигрывает с жанровой виньеткой rape revenge (месть за изнасилование), как никто и никогда раньше, но Финнел делает это не с оголтелой ненавистью, а путем умных и ловких противопоставлений.
При фантастически проделанной работе звукооператоров и поминутных реверберациях Рубен как персонаж имел бы неосторожность скатиться в стереотипы в менее проворном исполнении. Ахмед берёт на себя смелость уйти «под воду», где отражает каждый срез отчаяния и осознанности, постоянно эволюционирует.
Главный талант Питера Доктера — не в его режиссёрском или сценарном мастерстве (хотя и это у него присутствует), а в том, что он понимает особенности своего родного медиума и использует их себе во благо.
Тут уже, кажется, бесполезны и рефлексия на тему работы и жизни, и галактические масштабы — сплошная космическая тоска.
Фильм существует целиком в полумерах, упрощениях, утрированиях.
«Корень зла» (увы!) скорее выглядит как волшебная страна упущенного потенциала: точно подобранный Хориняк и другие харизматичные артисты превратились в самопародии, юмор порой вызывает неловкость, и в целом все рассыпается на отдельные сцены и репризы.
При выведенном в названии имении Ма, трансформативность и бесстрашно набранные (а затем интенсивно потерянные) килограммы позволяют Дэвис за короткий хронометраж раствориться без усилий, показав зависимость от указаний продюсеров, богемскую сущность с безапелляционным шиком, маргинальность и рвущуюся наружу идентичность.
