У Дэниэлса, несмотря на сносные слепки эпохи, с особым пиететом к костюмам и декорациям, живость утрачена при входе на концерт, кочуя между судами, барами, демонстративным насилием над Билли. К колоссальной энергетике Холидэй со своей стороны подобраться он так и не сумеет.
Схема «Бати» устроена на чередовании линейного сюжета, в свою очередь построенного на стандартах роуд-муви, и флешбэков. При этом разделение экранного времени на стройную историю и воспоминания составляет примерно 50:50.
Тут разговор и о мультикультурности, и об апроприации, вот только какая разница, если в конце и эта, и прошлая проблема славных провинциалов в хищном городе сводится к миролюбивому пассажу кота Леопольда?
Многогранное содержание валится под тяжестью формы, поколенческое кино превращается в памятник режиссёрского мастерства одних конкретных авторов.
Не только перепутанная хронология осколков болезни, но и история жизни после смерти.
Впрочем, Айвин продолжает исследовать любимую тему под несколько иным фокусом. За благостной внешне «Историей семьи Блум» таится рассказ о том, как пережить депрессию, причем, не только человеку, который с ней непосредственно столкнулся, но и — главное — его близким людям.
При всей схематичности свою задачу «Мавританец» всё же выполняет и к обязанностям просвещения является в срок, не проспав. Антигуманность условий содержания и применение пыток недопустимы, к осознанию чего в разных локациях приходят с запозданием.
На удивление прекрасное и внятное кинематографическое изложение классической сказки Ершова, которое портит лишь то, что в нём от оригинала почти ничего не осталось.
В отсутствие внятного сюжета, выглядящего как собрание не самых смешных анекдотов, мы смотрим на два ансамбля: молодые актёры против взрослых.
Первое, что бросается в глаза, — «Поворот» держится в отличной жанровой форме, интенсивность которой можно сравнить с кардиотренировкой. Да, это все еще стандартный набор инструментов слэшера: саспенс, скримеры и изобретательные сцены расправы.
Без расплаты ни одна затея, понятное дело, не обходится, но даже в эти два часа с некоторыми провисаниями умудрилась поместиться практически безошибочно сконструированная сатира об амбициях, капиталистическом брюхе, запрограммированном падении.
Примитивная драматургия с противостоянием добра и зла выглядела бы нелепо в выдуманном фильме, но для байопика, подтвержденного историческими фактами и проводящего параллели с библейскими сюжетами, это более чем простительно.
На фоне последних мировых событий «Всем парням 3» выглядит особенно фальшивым.
«Воздушный бой» условно вписывается в тренд на феминистическое экшен-кино, но при этом как будто делает всё против правил. Если «Чудо-женщина» и «Капитан Марвел» искали новую для жанра «чувственность» и, избегая клише «бой-бабы», пытались подчеркнуть человечность своих полубожественных героинь, то «Воздушный бой», напротив, в этих стереотипах купается, он ими попросту восхищён. Персонаж Морец — не просто сильная женщина, а абсурдная персонификация всего, что люди связывают с понятием «сильной женщины».
«Родные» обходятся исполнением затертой попсы и душного шансона, убивая потенциал самобытного роуд-муви. Моменты, задуманные как трогательные: кульминационное признание в любви к отцу, а также его неудача на выступлении, — в результате имеют совершенно обратный эффект, вызывая чувство легкого замешательства.
Протяженность действия на экране кровными узами связана с театром: будто поклявшись служить храму искусств, это кино дышит Чеховым, Тургеневым, Шекспиром и замыкает круг на пьесе Самюэля Беккета.
Тут и стандартный комический сюжет о копе под прикрытием, и высказывание о моде на бодипозитив, и поднята тема проблем провинциальных городов. Только ни одна из мыслей не доведена до конца, и вот это печально.
В сюрреализме, трагикомическом макабре, портрете приходской девушки в огне, с оглядкой на «Таксиста», «Персону» и пару скримеров, страдания тщетны, крик бесконечен, а «тело» так и не проходит — тянет и нарастает ещё большим психологическим балластом.
«Форсажевская» идея о том, что кровное родство — вещь не первостепенная, когда дело касается семьи, может быть, и глупо звучит, но в «Палмере» кажется если не откровением, то хотя бы просто честным выводом.
Режиссёрка лишена поклонения авторскому эго и благодаря вдумчивому монтажу уверенно сосредотачивается на предпосылках и точечном противоборстве — прежде всего со страхами и возможными санкциями для героев, обеспокоенных своим местом в жизни и истории.
Отсутствие конкретно в этом кино рисков, предохранение от всех возможных попыток уйти в сторону на миллиметр топит его в безыдейности и выхолощенности.
Лучше всего себя «Топи» проявляют, когда дело доходит до игры с жанрами.
Пока женщины всё решают и делают, на их фоне мужчины выглядят как мямли или идиоты из фильмов братьев Коэн (картина вообще и по плотности событий, и по чувству юмора похожа на коэновское кино).
«Новости со всех концов света» — пожалуй, самый наглядный пример того, почему вестерн сейчас возвращается на голливудские (пока что чаще малые) экраны.
Дело в том, что «День города» основан на нескольких короткометражках студентов МШК, одной из главных и лучших киношкол Москвы. Отсюда и безупречный, почти академичный монтаж, и идеальная картинка, и точные актёрские работы.
