Упиваясь эстетикой 60-х, Райт в то же время рефлексирует собственное увлечение ностальгией, обнаруживая, что ничего хорошего в бестолковом оглядывании назад нет. Он разбирает стиль эпохи на части, пока от неё не остаются лишь отдельные цвета, отзвуки старой музыки и страшные мужчины в элегантных смокингах.
Кино Шредера можно даже назвать «антитриллером» — вместо того чтобы идти на обострение конфликта, «Холодный расчёт» специально избегает его, до последнего оттягивает момент, когда нависшая над героем тень наконец даст о себе знать.
Игры в иммерсивные театральные постановки и интерактивные кинопроекты наконец-то закончились, и Шамиров с помощью своего сериала ставит на этих мероприятиях не то чтобы крест, это не в его духе, но просто точку.
При желании «Петровым» подошёл бы телеформат, но здесь псевдовеличие расползающегося высказывания делает его только хуже, засасывая не зрителя, а лично себя в комфортную бездну, из которой приятно по-резонёрски ухмыльнуться и всё понять про страну, которой нет.
Главное, каждый кадр вычищен и покрашен настолько красиво, что нынешнее общее впечатление стало таковым: «Этот сериал нужно смотреть только на большом экране».
Под пластом двухчасовой утомительной комедии задыхающейся рыбиной бьется мизантропия похлеще той, что из раза в раз транслирует какой-нибудь Михаэль Ханеке.
Кино Германа, каким бы оно ни было литературоцентричным, слишком выспренним в плане образов (герой по имени Давид — это, как бы сказали персонажи «Паразитов», «очень метафорично») и нагруженным несколькими ложными финалами, сбиваясь, но всё же говорит.
Фильм Джой — это даже не нуар, а скорее воспоминания о нуаре. Набор архетипических ситуаций и характеров, причём настолько консервативный, что местами граничит с пародией.
В «Шан-Чи» дети просят отцов поддержать их и не игнорировать проблемы. Получается откровенно не всегда, но в этой уязвимости фильм и находит безотказную силу, как сверхъестественную, так и вполне человеческую.
Быть может, «Кошмар волка» — чуть больше, чем просто фанфик, а лобовые постулаты вроде «война — это всегда поражение» и «истинный монстр — это человек» не такие уж и лобовые.
В «Нефутболе» каждая персона имеет свою биографию и бэкграунд — на представление персонажей отведена чуть ли не вся первая половина картины, в результате у зрителя есть возможность переживать за каждого и за каждую.
Мораль Лори прозвучит излишне традиционно и даже старомодно, как и положено романам о рыцарях: благородство не потеряло в цене.
Сложно представить, что зритель ни разу не видел схожие истории в других фильмах, но стоит признать, что сделано это как минимум достойно и не бесяче, как максимум — душевно.
Это идеальный пример народного творчества, но вот как к этому относиться, с восхищением, уважением или любопытством, — тот ещё вопрос.
Всё это работает, только если представить «Главного героя» как наглый акт внутристудийного саботажа, постироничный безликий блокбастер о вреде безликих блокбастеров, который на своём примере показывает, почему индустрии так остро нужны новые идеи и люди.
Всё это действо по большому счету лишено жанрового драйва, который способен затмить любую алогичность и помочь распрощаться со здравым смыслом: насилие на экране не достигает той кульминационной точки, где превращается в кровавый аттракцион.
«Босс-молокосос 2» в финале превращается в слащавую рождественскую сказку, которую показывают в кино почему-то летом, хотя начало мультика давало надежду на то, что мы увидим остроумный боевой экшен.
Кажется, что для Руминова фильм стал личной шуткой для индустрии, своеобразным вызовом: оказывается, Руминов может организовать и спортивное кино, снятое по всем канонам жанра, и семейную комедию со своей долей бытового сумасшествия.
Торварт до краёв заливает экран кровью, полностью отдавая себе отчёт: графическое насилие — лучшая часть в его смертоносном жанровом выходе, который берёт на себя задачу стать новым «Поездом в Пусан».
«Круиз по джунглям» вообще умеет быть смешным и обаятельным, по крайней мере в те моменты, когда не слишком пытается впихнуть новую этику в олдскульную приключенческую историю (пытается слабенько, по-диснеевски, так, чтобы в Китае было не сложно переозвучить особенно острые моменты).
За всей кучей выпущенных кишок в «Отряде самоубийц» можно разглядеть ту же драмеди о дисфункциональной семье, которая была в сердце «Стражей галактики».
Это возвращение Бекинсейл такой, какой мы полюбили её ещё со времён «Другого мира»: грозной, бескомпромиссной и жестокой.
Сам режиссёр не понимает своего таланта — и стремится осмыслить немыслимое, вывести стройное уравнение из шизофренического набора символов.
То ли энергетика Кейджа так беспощадна, то ли Сарноски сам стремится вывести «Свинью» за рамки туманного воспоминания о прошлом, но всё быстрее унылый Портленд проваливается в шутливый сон. Для фильма о мести это кино слишком нежное, для щемящей драмы об утрате — слишком странное.
Режиссёр ленты Навот Папушадо, известный в основном работой над хоррорами, конкретно здесь нашёл способ изящно упаковать гендерный вопрос в обёртку хореографического экшена, соединив его с семейной мелодрамой и вдохновившись недавними «Джоном Уиком» и «Кингсмэном».
