Дерущиеся на экране кляксы по-прежнему забавляют, Харди всё ещё старательно переигрывает и делает вид, что у него в голове говорит голос Венома, а студийные боссы продолжают бесстыдно связывать вселенные разных фильмов.
Как деньги влияют на наше поведение? Мотивация бедного человека стать богатым побуждает его совершать нерациональные поступки. Деньги могут оказывать большое влияние на наши мысли и поступки, при этом мы не всегда это осознаем.
История о трагедии двух супругов отчаянно хочет, чтобы аудитория почувствовала их горечь, но даже не пытается как-то внятно изобразить этот надлом.
Случайного зрителя «Полуночная месса» может раздражать своей возмутительной размеренностью и протяжными песнопениями, утомлять количеством слов и скупостью действия: этот проект встанет особняком как в библиотеке Netflix и фильмографии Флэнегана, так и в жанровой вотчине.
Язык ни за что не повернется назвать «Основание» провалом, но это всего лишь блеклый и невзрачный сай-фай, который лучше работает как набор статичных и невероятно красивых скриншотов, чем как многослойная история о крахе Галактической империи.
Хомерики-художник по-прежнему способен творить — пускай дрожащей рукой и высохшими красками
У Панфилова получается, что несправедливая система, приговорившая невиновного человека, героя войны к лагерному сроку, может, отчасти была права.
То, что другой режиссёр оставил бы на фоне, Григорьев выводит в авангард, общее оказывается для него интереснее частного.
«Общага» — кино из разряда сдержанных, очень академических работ, которые выстроены по многовековым лекалам. Фильм, где всё на поверхности и всё ясно, абсолютно не нуждается в расшифровке.
Дуня Смирнова никогда, даже в самых серьёзных своих работах, не допускает пафоса с суровой миной на лице. Случайные встречи и расставания она в «Вертинском» разбавляет, да, анекдотическими случаями, но без них никуда.
За физическими гэгами и остроумными диалогами режиссер прячет печальную историю о круговороте насилия, который, возможно, никогда не кончится.
Каждую неровность, шероховатость картины Добрыгина всегда хочется списать на живость, настоящую магию героев, кажется, обретших собственное дыхание.
Дебют Рыжакова, может, и планировался как кино о вечном, но для этого слишком робок, может, хотел запечатлеть момент времени, но сам неизбежно застрял в прошлом.
Да, здесь довольно поверхностный и предсказуемый сценарий, не самые интересные персонажи на втором плане, но центральный стержень картины — это Клинт Иствуд, рефлексирующий о жизни и деконструирующий свой образ иконы маскулинности.
Мало кто выдержит душную ленту про хоккей, в которой отсутствует атмосфера самого спорта, а ледовым «баталиям» уделяется лишь несколько минут.
Кэмпион вновь подтверждает и обосновывает нахождение в кино «женского взгляда», его универсальности, проникновения в те сферы, о которых некоторые режиссёры не вполне догадываются.
Хамагути утончённо, почти с психологической экспертизой даёт персонажам говорить без остановки, всегда точно зная конечную цель: молчание звучит весомее пафосных театральных эскапад.
Очевидно, что все спорные творческие решения — не режиссёрская ошибка. Они продиктованы самой героиней.
Победа фильма Одри Диван, с одной стороны, стала неожиданностью, с другой — вполне закономерным решением высказаться и с большой трибуны лишний раз выступить за декриминализацию абортов.
Пылкие признания, сражения и оды даме сердца в «Последней дуэли» — не категории, направленные вовне (за жену! за короля!), а бесконечные проекции своего «я». И если сила все еще в правде, то в чем же эта правда?
«Хэллоуин убивает» не переизобретает ни жанр, ни франшизу, но осознанно и уверенно движется по знакомой земле — как убить Майкла Майерса (и возможно ли это), узнаем в следующей части.
Чупова и Меркулову абстракции не интересуют, они бьют точно в лоб — но делают это с такой хитрой ухмылкой, что им хочется простить любую пошлость. Но как ещё говорить о банальности зла, как не на его же языке?
Едва ли Кон и Дюпра ставили задачу погладить коллег из индустрии против шерсти — разумеется, грехи великих людей вроде гордыни и тщеславия следуют за ними по пятам, как и зависть, и нарциссизм, но все это проговорено довольно легко и стараясь никого не обидеть.
Пока стриминги вкладывают сотни миллионов долларов, чтобы снять новую «Игру престолов» и расширить свои киновселенные на малых экранах, как-то сильнее хочется ценить именно такие проекты — отчасти вторичные, но амбициозные истории о чем-то повседневном, а не исключительном
Это технически совершенный блокбастер, не стремящийся во что бы то ни стало развлечь зрителя, а такое встречается нечасто.
