После премьеры на Каннском кинофестивале некоторые критики сравнили «Героя» с «Неограненными драгоценностями» братьев Сэфди. Если американский шедевр заставлял зрителя испытывать паническую атаку, то иранская драма вынуждает лишь сдерживать зевоту.
Несмотря на все попадания, авторы промахиваются в самом главном: у них не очень получается впихнуть историю Златана в форму классического спортивного байопика.
Режиссёра ещё не раз будут критиковать за самоповторы, предсказуемость и пресловутую неспешность — последнее в монументально длинной «Аллее кошмаров» и правда чувствуется, когда фильм переваливает за экватор. С другой стороны, если бы каждый режиссёр снимал так «скучно», как снимает дель Торо, мир был бы намного счастливее.
«Карамора» — сам по себе один большой портрет российского культурного пресыщения: поражать уже нечем, осталось лишь склеивать самые дикие идеи и фантазии. В случае Козловского жанровый коллаж, к счастью, затейливый
Если вторая часть удерживала планку качества первого фильма, то третья стала неудачным продолжением, которое растеряло дух первых частей.
И всё же тенденция огорчает: только-только начав развиваться вширь, «Звёздные войны» опять увязли в беспросветном эпигонстве.
Непоследовательность — главная проблема King’s Man. Но, как ни странно, она же делает фильм таким интригующим.
«Лакричная пицца» обманчиво проста: за лишенной магистрального нарратива, философских рассуждений и высоких ставок историей ни о чем скрывается выдающееся сценарно-режиссерское достижение Пола Томаса Андерсона.
Получился вроде бы старый добрый «Макбет» — та же трагедия о метаморфозах, фатализме и паранойе, которой, увы, без авторской изюминки суждено быть объектом вечных споров о том, зачем и кому в наше время нужна очередная прямолинейная экранизация Шекспира.
«Миротворец» выглядит одним из самых любопытных супергеройских сериалов: он сделан интереснее марвеловских шоу и написан смешнее «Пацанов».
То, что создатели сериала взяли в качестве «врагов среди нас» не набивших уже оскомину зомби, пришельцев, фашистов и прочих, а родных, русских, самых что ни на есть народных, фольклорных персонажей, — это внушает почёт и уважение и стирает любые претензии к сериалу.
Всем нам нужно пару дней в году, чтобы вернуться в Хогвартс и без оглядки радоваться тому, что мы не перестали верить в волшебство.
Работая с четвёркой феноменальных актёров (Ракель Ленора Флоттум, Алва Бринсмо Рамстад, Сэм Ашраф, Мина Ясмин Асхейм), Вогт суммирует детство как звукоизолированную территорию, куда без заботы и терапевтов достучаться невозможно: попробуете — увязнете, став одержимыми.
Неровная интонация фильма хорошо отзеркаливает настроение героев — весь фильм бегающие кругами и отчаянно пытающиеся что-то кому-то доказать, то впадающие в болезненную апатию, то теряющие путь из-за свалившейся популярности, они в конце всё же приходят к смирению с миром и самими собой.
Режиссер не определился за два с половиной часа экранного времени, в каком жанре работать, а сценаристы так старались угодить условному начальству идеологически верным посылом, что позабыли о том, что даже самый пропагандистский сюжет должен все-таки иметь хоть какую-то историю и драматургию.
Кино, разумеется, не без стиля, но снято оно с такой вопиющей сдержанностью, что разрыв между материалом и его реализацией заметить так же нетрудно, как и бутафорию на площадке «Я люблю Люси».
Теперь на экране не просто мультфильм, в чьих образах можно заметить сходство с реальным миром, а настоящая драма о любви и преодолении жизненных обстоятельств.
Но, несмотря на скомканный ритм и нестройный финал, есть в «Последнем богатыре» нечто душеспасительное: отчего-то отрадно видеть, что по Садовому кольцу (на Таганке, Киевской и в других произвольных местах на карте столицы) скачет избушка на курьих ножках.
При всех своих достоинствах проект по какой-то причине довольно часто оступается. То ли ему не хватает остроты и юмора, то ли, наоборот, капельки драматизма.
Создателям, кажется, откровенно всё равно, как будет выглядеть кино.
Работа Элинор Копполы, вероятно, подошла бы для фонового включения в салонах маникюра или в парикмахерских, но есть огромный риск, что ее быстро заменят привычной «Реальной любовью».
Второй сезон укутывает в сказочную обертку насущные темы.
Визуально «Воскрешение» продвинулось гораздо дальше предшественников, по-прежнему разделив с ними общий, мультивселенский энтузиазм и креатив.
Однако Миа Хансен-Лёве поступает иначе: она вступает с Бергманом в небольшую полемику — дело, конечно, не доходит до ревизии его творчества, скорее поднимается вопрос о типичном для «художников» прошлого разграничении семейной жизни и творчества.
Кино, несмотря на весь свой мрачный тон, поистине новогоднее. И повествует оно, в сущности, о тех же вещах, что и прошлые серии: в случае юного Паркера Холланда — о взрослении, свалившейся из ниоткуда ответственности, а что важнее, победе над собственным инфантилизмом.
