«Дьявол носит Prada» — неглупый, временами смешной, чаще циничный, неплохо развлекающий рассказ о мире высокой моды с его картонными ценностями и глобальными амбициями.
«Кен Парк» в результате — образцовый пример того, как нельзя никогда ни за что вести себя с близкими, воспитывать детей, обращаться со стариками.
Это постмодернистская мистификация — жанр совершенно оригинальный, выполненный с безупречной чистотой, с умом и печалью.
Фильм Демме держался на психологической задачке. Задача решена, сюжет исчерпан, развивать его некуда, и нет в том потребности. Сиквел сделан с намерением развить не тему, а успех: культовые персонажи сами по себе позовут зрителей к кассе.
Работа над ошибками проведена Ильей Максимовым в явно сжатые сроки и за весьма небольшие деньги, что заметно любому ребенку, но она проведена, и дети в зале смеются.
Из красивой лакированной коробочки с надписью «Париж — Нью-Йорк» ароматы раздавались правильные, хоть и предсказуемые. Но вот список расширили до Токио и нате — приходиться принюхиваться.
И все было бы вполне-вполне, если бы не концовка. Гордиев узел, нагромождение ужасов, все увеличивающееся количество тупиков и ловушек (кстати, все это ужасно напоминает подземные пейзажи первого Half-Life) — а потом вот это вот, и мы конечно ничего вам не расскажем, потому что даже говорить об этом нам стыдно. Хотя непонятно, почему стыдно должно быть нам.
Сдержанная режиссура дебютанта и киномана Андрея Стемпковского лишена открытого заигрывания с публикой, но подкупает редкой для нашего сегодняшнего кино достоверностью и точностью рассказа о страшных событиях.
В целом такие вот черные комедии в любое время года — для людей, счастливых или несчастных, но ни в коем случае не для притворяющихся счастливыми, чтобы втихомолку всю жизнь безумно себя жалеть.
Одна из самых бессмысленных экранизаций.
Чем «Адмиралъ» удивил, так это искренним режиссерским усилием передать движение масс, сил и страстей, которые и составляют суть времени.
Возможно, авторы и правда собирались тактично поиронизировать над милыми неудачниками, но из-за ширмы сомнительных гэгов и реприз на нас все почти два часа с немым укором поглядывает безрадостная социалка.
«Война клонов» это первый мультик про звездные войны, угодивший на большой экран. Вот и вся новость, собственно говоря.
Особенность данного фильма такова: он делает счастливыми младенца и профессора, бизнесмена и монашку. Он про то, что мы должны принимать себя какие есть, потому что другого фасада не будет, и надо научиться видеть красоту бессмертной души.
Понятно, почему в Канне «Шрэк» произвел фурор. Он создал искусственный мир, потенциал которого почти тот же, что в натуральном, а жить намного интересней.
«Калашников и Спартак» сделан с легкостью необыкновенной, особенно если учесть, что Андрей Прошкин — режиссер-дебютант. Для дебютанта — предельно удачно.
Это ж надо — семнадцать лет между разным большим кино снимать несерьезную мелочевку с одним-единственным общим местом — чтоб люди в кадре болтали, курили и пили кофе — и получить в итоге стройное, плотно пригнанное, фактически цельнокроеное опять же большое кино…
Ли Дэниелс пробуждает интерес и уважение к одной из самых неприятных героинь, появившихся на экране в последнее время, да и просто дает надежду там, где надежды быть не может.
Констатацией факта, что вот у нас любой замахнувшийся на Тарковского заслуженно получает по лбу, а вот у них трансмиссия между классиками и эпигонами работает эффективно, хорошо бы поставить в этом деле точку.
Когда создатели «Шрэка» стебались над стереотипами кино и телевидения, у них были развязаны руки, а «Вэлиант» привязан к определенной, узкой кино- и телевизионной тематике. На полный метр ее честно не хватает.
В результате вместо религиозной сказки получилась блестящая военная драма, рассказывающая и о том, как глупо выходит, когда полководец следует за собственными амбициями, и о том, что ни в коем случае не надо объединяться со старыми врагами, даже если они прекрасны, как Тилда Суинтон в глыбе льда, и о предательстве, и о чести, и о гордости, и еще о куче разных важных вещей.
Показывая сентиментальное примирение с дикими местами, авторы фильма спорят со своим героем, но, тем не менее, заслуживают громадного уважения.
Но на все эти милые мелочи, которыми Вуди Аллен хотел спародировать нынешние представления о безумном мире кино, тоже смотришь, как на кино, из которого Аллену лучше больше не высовываться. Он пристроился — и слава богу, а зрителям после кино надо жить самим по себе.
Так прячут от себя веревку.
Наверное, этот тот самый случай, когда конец героя означал и конец автора. Да и конец лучшей эпохи в истории кино, к которой принадлежал сам Роб-Грийе, и к которой, на самом деле, хочется бесконечно возвращаться, как некогда фрейдистский археолог возвращался к своей каменной Градиве.
