Для детского фильма тут, пожалуй, многовато перерезанных сухожилий и Дэнни Хьюстона, для взрослого — bullet time и Джеффри Раша, для любого фильма многовато черного карлика, но сказать, что Ли Снгму зря получает зарплату, тоже язык не повернется. Да и как скажешь дурное про кино, где человека убивают мороженой рыбой.
Это была бы отличная короткометражка минут на сорок, и как раз по истечении этих сорока минут запал кончается: вторая половина фильма, где за бензопилу берется уже настоящий психопат, выглядит совершенно необязательной.
Гораздо важнее, что у него получается дать своему зрителю шанс внутренне прочувствовать свойственный шестнадцатому веку образ мышления…
После «Рапунцель» никаких сомнений не остается: в этом узком секторе «Дисней» совершенно вне конкуренции. Обогатив сюжет братьев Гримм массой психологических находок, а свою мультипликацию — свойственной родной для Лассетера студии Pixar неслучайностью решений, «Дисней» получил фильм, который хочется сравнивать не с более или менее удачными фильмами последних десятилетий, а непосредственно с «Белоснежкой».
Из такого сюжета могла бы получиться как комедия про трусы, так и драма про экзистенцию, но фильм Лабрюн зависает где-то на полпути между первым и вторым.
Это тяжеловесное, красивое, слегка вымученное и оперирующее штампами (вплоть до коридора, где по очереди гаснут лампы) кино с очень формальным саспенсом — отчасти оживляет его, если это слово здесь уместно, только Кристина Риччи, которая полфильма ходит (лежит) в красной ночнушке, а вторую половину — и вовсе голая.
Оригинал мог позволить себе сколько угодно оторванных голов, поскольку в самые дикие моменты сохранял эту инфантильную поляроидную мечтательность. Здесь же взрослые лезут с камерой к измазанным кровью детям — ситуация довольно порнографическая.
Финалы сцен повисают в воздухе, мотивы действий ясны только посвященным, герои говорят в пустоту, как будто зачитывая соответствующие места из Роулинг, а спецэффекты качественны, но присутствуют явно для галочки — «ну вот, и это мы вам показали».
Отличный степной водевиль с элементами документалистики.
Вызывающий оторопь триллер про месть и многое другое.
Сними Коппола все то же самое, но про рыбака из умирающей деревушки — собирала бы овации по умным фестивалям, а так фильму достался подозрительный «Золотой лев» от ее приятеля Тарантино да презрительный свист. Разумеется, Коппола шла на это сознательно;
«Дерево», при всей своей девичьей чувствительности, оборачивается фильмом более чем самоценным — во многом из-за финала, в котором вместо сентиментального хеппи-энда мы видим героиню в состоянии, балансирующем на грани между просветлением и посттравматическим шоком.
Ли Чхан Дон управляется с душераздирающим и потенциально спекулятивным сюжетом с таким же природным, слегка комическим достоинством, с каким незаметных два с половиной часа держит кадр его актриса.
Адекватная экранизация лихого комикса про кризис английской деревни.
Субмарино — тип тюремной пытки, при которой жертву окунают головой в грязную воду и держат там до тех пор, пока она не начнет захлебываться. Жертва в данном случае — это зритель, что стоит учесть перед тем, как раскошелиться на билет.
Открыл для себя удивительный (и, как оказывается, довольно знаменитый) корейский фильм «Шальная пуля» — такой отчетливо алкоголический и одновременно антикапиталистический нуар 1960 года.
Заезженное, но хорошее определение, что гениальность — это когда человек может предельно личный, карманный опыт сделать универсальным. В этом плане «Где-то» очень скромно, очень необязательным и тихим образом — гениальный.
В конечном итоге при всех своих достоинствах «Гигант» зависает где-то на полпути: для столь нехитрого замысла в нем происходит то ли слишком много всего, то ли слишком мало.
Все это так невесомо, что в любой момент грозит обернуться пустышкой: фильмом о нужности семьи, о смещении гендерных ролей или о взаимной американо-французской одержимости. Но нет, ничего подобного, не оборачивается: усы настоящие.
Как и Уэллс в случае с Кейном, Финчер нарезает вокруг Цукерберга круги, берет выразительные крупные планы, сообщает о нем массу любопытного, при этом не пытается его объяснить, позволяет ему остаться загадкой, парадоксом — моральным, экономическим, социальным, в конце концов.
Красавице Эмме Стоун достается такое количество сложноподчиненных реплик, что можно подумать, что пришел на экранизацию Джейн Остин, — тем более что большинство из них довольно забавные.
В первый раз получив большой бюджет, знаменитых актеров и братьев Скотт (Тони и Ридли) в качестве продюсеров, они произвели на свет приятный, хотя не сказать что выдающийся фильм.
Получившаяся смесь не трогает в итоге ни истинностью, ни зрелищностью, а богато поставленные и по замыслу полные кровавого реализма бои смотрятся, увы, не более чем репортажами с хорошо профинансированной съемочной площадки.
Художественный мир полон расчетливых лицемеров! Искусство измеряется деньгами! Всюду фальшь! Всюду секс! Не то чтобы эти удивительные откровения не заслуживали превращения в фильм, но он, печальным образом, ими исчерпывается.
«Последнее воскресение» не оставляет ощущения ни клюквы, ни лубка — в отличие, кстати, от отечественных фильмов про дореволюционную Россию. Это очень основательная и, в общем, качественная работа. Упрекнуть ее можно по более тонким поводам: «Воскресение» получилось слишком гладким технически и рыхлым драматургически, слишком часто подменяет драму мелодрамой.
