Режиссерский дебют комика Клавье, изрядно сдавшего позиции в нулевые, — галльская народная комедия очень умеренных достоинств, но не без свойственного этому жанру очарования.
Все это немного напоминает комические титры в духе «такое не должно повториться», которыми когда-то приходилось начинать по цензурным соображениям фильмы про гангстеров и прочих врагов общества, и в целом вполне понятно — но обидно, что кинематограф робеет в эпоху, когда даже кабельные каналы позволяют себе бог знает что.
К сожалению, с основной сюжетной линией все не так гладко — несмотря на все старания Пинто, главной на данный момент экспортной индийской девушки, и Ахмеда. Их персонажи лишены плоти, даже когда дело доходит до Камасутры, и остаются более условно-литературными, чем затянутые в старинные платья герои того же Поланского.
У «Последнего прогона» есть недостатки — как минимум два лишних финала, несколько выбивающийся эпизод про оппозиционеров из бара «Стрелка», повторяющиеся из раза в раз сцены репетиций. Но несмотря на это режиссеру удается главное: осмыслить эти самые глобальные изменения не в форме манифеста или программной речи, а выглядывая откуда-то из-за угла.
«Долбанутые» — для своего жанра продукт новаторский: ни закадрового смеха, ни декораций (это от бедности) здесь нет. Райт снимает как будто и не ситком даже, а полноценное и весьма изобретательное кино.
МакДональд создал блестящий, безумно увлекательный и красивый портрет человека, про которого, казалось бы, и так все известно. Но это обманчиво: видели бы вы хотя бы, как он играет в футбол.
И пусть этот балаган время от времени оборачивается тоской по тем временам, когда космическим бластером еще можно было кого-то удивить, он кажется намного честнее, умнее и смешнее половины продукции про космические бластеры, сделанной всерьез.
В этом отличие фильма от множества ему подобных в жанре «с меня хватит!», и поэтому он — сатирическая комедия, пусть и очень злая, а не триллер: Голдтуэйта занимают не столько собственные персонажи, сколько их мишени. Что логично для комика (которым автор и является), но неправильно для режиссера: довольно схематично набросав портреты героев в первом акте, потом он бросает их в мясорубку, в которой им сложно сочувствовать даже на самом примитивном уровне.
Скучающие европейки, как известно, могут развлекаться по-разному, но «Откровения» — это все равно что попросить друга прислать что-нибудь из Парижа и спустя месяц обнаружить в почтовом ящике открытку с Эйфелевой башней.
Весело и больно — в конце концов, когда говорят всерьез про терроризм, антисемитизм и демократию, легко сорвать голос или прослыть безумцем. Что остается? Смеяться.
Отличительная черта — «Клоун» танком прет через все мыслимые табу: представить себе что-то подобное вне Скандинавии попросту нельзя. Саша Бэрон Коэн в лучшие моменты приближается — однако ему еще шагать и шагать.
«Сонная лощина» — самая эффектная из картин Бартона и единственно страшная; возможно, это вообще самый эффектный и страшный голливудский фильм 90-х. Добавим, что он безумно красив, выстроен по канонам классицистской живописи и полон умных подтекстов.
Разговорная комедия без идей и смыслов — «Мрачные тени» конгениальны своему герою: красивые, но мертвые, они обречены на вечное проклятие человеком, который в силу своей природы разучился по-настоящему любить.
Уиллем Дефо — из тех актеров, на которых смотреть тем интереснее, чем меньше вокруг них суеты. Дефо создан для пустых комнат, безлюдных улиц или, как тут, нетронутых цивилизацией пейзажей — главный пейзаж все равно у него на лице.
Чтобы оценить степень авторской самоуверенности, необходимо дождаться финального спасения героев — эту сцену не хочется портить пересказом. Если дух дурного кино из видеосалонов где-то сохранился до сих пор, то вот же он, конечно, спешите видеть — единственное, по правде говоря, чего в этом фильме действительно не хватает, — это закадрового переводчика с прищепкой на носу.
«Мстители» — это большая семья, и Уидон в ней определенно свой. В конце концов, в чем успех костюмированной вечеринки? Умные люди оделись по-дурацки и радуются.
Бегбедера в прозе отличала самоирония, граничащая с мегаломанией, кино же невольно, просто в силу своей природы, смывает его увлечение метафорами и желанием монументально высказаться обо всем на свете при помощи истин из арсенала Капитана Очевидность.
«Банкомат» в этом смысле напоминает шапку почтальона Печкина. В частности, убийце не приходит в голову войти в терминал через незапертую дверь, а его молодым и вполне спортивным жертвам — скрыться в первую же минуту путем быстрого передвигания ног, иначе называемого бегом.
Снято по тому же принципу, что и «The Thick of it», только поспокойнее — острые углы сглажены, шероховатости отполированы до формального блеска. За пять лет Иануччи усовершенствовал технику до какого-то запредельного уровня…
Ромкомы теперь строятся на социальных экспериментах, которые неумолимо заходят в тупик: прошлогодние «Секс по дружбе» и «Больше чем секс» искали ответ на вопрос, как спать друг с другом без любви (правильный ответ: никак), фильм Дженнифер Уэстфелт — задача уже посложнее: как после рождения детей остаться хотя бы друзьями?
Завершающий трилогию «маленьких личных фильмов», с помощью которой пожилой режиссер решил переформатировать самого себя, «Между», как и предыдущие два, — одновременно и изящная вещица, почти курьез, и удар обухом по голове.
Немного мелодрама, немного социальный памфлет, немного комедия вынужденных положений.
В руках Питера Лорда, автора «Побега из курятника», необязательный детский роман превращается в книжку-раскладку, которая одновременно выполняет функции краткого путеводителя по главным героям британской истории (особого внимания заслуживает встреча в баре со злобной Джейн Остин) и притчи про испытание верности.
«Каникулы» — бессюжетное, прозрачное, ни на что особенно не претендующее кино, из-под которого виднеется не столько Чехов, сколько «Завтрак на траве», переписанный акварельками.
Безумцы никогда не сознают собственного безумия, мужчины никогда не признают своих ошибок, и добавить к этому что-то новое авторам, как и их героям, нечего, да и незачем.
