Кто‑то переигрывает, кто‑то недоигрывает, тональность прыгает от сцены к сцене. Видно, что режиссер еще ищет свой голос, но это более чем простительно — ведь его видение жанра трагикомедии столь уникально.
Уайт взял на вооружение стандартную формулу ситкомного героя — тот, как водится, не способен увидеть себя со стороны: из этого разрыва между реальностью и представлением о себе рождается комедийный конфликт, — и разбавил ее щедрейшей долей эмпатии.
Это не пиковый Уайт, демонстрирующий всю психологическую сложность мира взрослых без условностей и прикрас, здесь он скорее агитатор-карикатурист.
Уайт не стесняется проговаривать вещи, которыми все приличные люди постеснялись бы делиться, — подавляющее большинство голливудских сценаристов, увы, в числе таких людей.
И опытные характерные актеры, и чудесно подобранные свежие лица идеально выдерживают авторскую интонацию (Уайт в одиночку написал и поставил все шесть часовых серий).
Заметно, что создателям больше не интересно острить и делать разговорную комедию, они скорее увлечены яркими дизайнами монстров и локаций, а также постоянным увеличением динамики экшена.
«Искушение» ярчайшим образом доказывает, что для искусства нет и не может быть никаких запретных тем, точно так же, как невозможно оскорбить чувства верующих, если эти верующие действительно веруют, а не торгуют своими религиозными взглядами на публику.
В итоге же сериал гонится за тремя главными зайцами, но всякий раз терпит неудачу: хоррор оказывается просто-напросто детским, советские ностальгические нотки и декорации — фальшивыми и картонными, мелодрама с элементами эротики — сухомятной, как хлебные котлеты из лагерной столовой.
«Аннетт» многие не примут и не поймут, но о ней, в отличие от приблизительно всех фильмов прошлого ужасного года, хочется думать, от нее хочется терзаться, наконец, умереть заживо вместе с Караксом, когда он добивает нас чудовищным в своей безысходности финалом.
Лучше всего удалось воплотить тему инаковости, которая становится главной, если рассматривать мультфильм как историю открытости миру и неизбежного падения морока ксенофобии.
Странно пенять на мультфильмы, которые как раз строятся на самых базовых вещах, чтобы напомнить о прописных истинах вроде того, что дружба важнее золота — за то их и любим.
Проговаривающиеся на протяжении всего фильма прописные истины отдают натянутостью и фальшью: в таких случаях лучше один раз показать, чем сто раз сказать.
Будем честны, «22 против Земли» — необязательный бонус-трек, прилагающийся к анимационному шедевру. Но даже ему удается мгновенно приковать зрительское внимание и подарить несколько минут непринужденного развлечения.
В итоге в финале «Кастлвания» зависла в эквилибристическом шпагате — между удачной концовкой и посредственным, подлинным величием и компромиссом.
Разбавленное драматическими флешбэками повествование не дотягивает до состояния «гениального треша», как какой‑нибудь «Манускрипт ниндзя», несмотря на все дикие и фантастические детали.
В результате ни боевым эпизодам, ни комическим перебивкам, ни драматическим паузам не хватает воздуха, чтобы дышать, и все действие превращается в сумбур.
На словах кажется, что Красински выступил эдаким Кристофером Ноланом, то есть пренебрег историей и глубиной персонажей в пользу формы и технических достижений. Но и в развитии характеров Красински себе же не уступает.
Этот художественный дебют Дариуса Мардера — терапия года, изысканное и внимательное кино, работающее на нескольких уровнях сразу, оперирующее многими смыслами.
Хедер перенесла героев на берег Массачусетса, полностью переписала сценарий, оставив от него только самое важное, — каркас истории о девочке-подростке, единственной слышащей в семье Росси (мама, папа, старший брат).
Катаны, гаджеты, блондинки в коже, гонки на чудо-автомобилях, тайные общества, временные парадоксы — уму непостижимо, как можно из таких проверенных слагаемых сколотить настолько безрадостное, механистичное зрелище. Кто бы мог подумать, что появится фильм, который можно сравнить с «Бессмертной гвардией» в пользу последней.
Достижение трансгрессии и освобождения от тела как идеальная метафора побега в мультикультурном Лондоне достигается мантрой. «Ом намах шивая» как единственный исход для героя.
Несмотря на богатый на новости прошедший год (коронавирус и Брексит, помните такие?), создатели как будто нарочно не касаются актуальной повестки (впрочем, Партридж явно держит в уме хештег #MeToo, иначе не объяснить его крайне неловкое общение со всеми коллегами женского пола).
Как и все лучшие британские ситкомы, эти пять коротких серий производят впечатление настоящей ручной работы.
Однако кажется, что по-настоящему забавным и развлекающим «Девятый номер» остается именно за счет готовности создателей идти на художественные риски, а не просто тиражировать рабочие копеечные сюжеты.
Герои здесь обладают вполне ощутимым обаянием, их друзья — тоже приятные молодые люди, а сюжет легкий и динамичный (шесть серий по 20 минут — это ровно те же два часа свадеб и похорон с Хью Грантом).
