Этот симпатичный триллер, спродюсированный французом Александром Ажа («Кровавая жатва», «У холмов есть глаза»), неизбежно разочарует, если ждать от него чего-то сверх того, чем он является: ладно скроенным B-movie про красивую девушку и психопата.
Источник удобно снимает все вопросы: что требовать с компьютерной игры? Титры в начале идут под «Аве Мария», герои картинно палят с двух рук, украинская модель Курыленко то и дело раздевается, Петербург и Москва демонстративно сняты в Болгарии, про сюжет лучше не заикаться.
Подвертев тут и там древний сюжет, они превратили трехчленную прямую линию ритуальных битв и похорон в крепко завернутую историю трагедий, предательств и слабостей. На этом фоне деятельность всех остальных участников процесса оставляет в недоумении — это шутка или что? Смешные моменты тут и в самом деле есть, правда, однотипные…
Смесь, которая должна была бы превращать существо перед экраном в завороженную жертву или кровожадного монстра, всего лишь оставляет непротивное послевкусие.
Злая ирония автора в том, что здравый подход оказывается в итоге едва ли не самым ошибочным, — давно, надо сказать, я не видел такого эффектного финала, как последняя десятиминутка «Мглы».
Сними «Беглянок» женщина-режиссер — вышло бы, пожалуй, уныло. Выпускнику сценарной мастерской В. Соловьева, автору буколических и сатирических картин о родном Узбекистане, Разыкову хватает и лирики, и чувства юмора.
Несмотря на некоторую искусственность происходящего — трудно избавиться от ощущения, что в фильм вложено много мозгов, но маловато сердца, — смотреть на это одно удовольствие.
Фильм молодого режиссера Анны Меликян оставляет очень двойственное впечатление.
Проблема этого искреннего кинофильма, однако, даже не в общей напыщенности. В случае с «Троими» сверхзадача провалена на уровне кастинга. Фонтан слез артистки Спивак не пересыхает и в редкие минуты любовной идиллии, а лицо телеведущего Урганта в самых драматических ситуациях упорно напоминает румяный пирожок.
Жанр псевдодетектива, в котором сделан «Параноид-парк». Благодаря закадровому голосу Алекса, покрывающего корявыми буквами страницы дневника, у нас есть ненадежный (не вполне надежный) рассказчик. Благодаря перепутанному хронотопу — интрига: какое отношение имеет герой к смерти охранника, до поры до времени остается неясным. Но даже когда точки над i расставлены, это уже ничего не меняет. Это не важно — как не важно, был ли труп в лондонском парке и куда пропала девушка на острове. Важен импульс, важно событие, которое масштабнее персонажа — и поэтому застает его врасплох.
Случайные люди на «Пилу-4», наверное, не пойдут (или отвалятся на стадии вскрытия), а поклонников интересуют более простые вопросы. Итак: он — мертв. 4-я хуже 1-й и лучше 3-й — примерно как 2-я. 5-я — определенно, будет.
Смотреть по большей части неловко — примерно как на выступление идейно близкого политика, который пытается завоевать сердце широкого избирателя и несет, будучи человеком неглупым и честным, популистскую околесицу. Ягнятам — ягнячье; лев, как говорят в таких случаях, лучше бы делом занялся.
Сходив на сеанс и пережив непременный катарсис, рабочая пчела должна осознать свой инстинкт как почетную обязанность и вернуться к ежедневной рутине с утроенным энтузиазмом.
Глупо, конечно, пенять фильму с таким названием на то, что он получился слащавым, — но, увы, это так. То есть смешные моменты есть… Но куда заметнее во всем этом какая-то фальшь…
Ясно одно — Бен Аффлек, решивший в качестве первого режиссерского блина экранизировать свой любимый роман Денниса Лехэйна, с разбегу долбанул по одной из исподних проблем современного Запада — педофилии и того, как страх перед нею корежит мозги.
До того как стать частью нацпроекта «Патриотическое воспитание молодежи», или как его там, фильм Владимира Хотиненко явно планировался как охламонская комедия про природу русского самозванства — и во многом ею и остался.
Второй фильм Дэвида Слейда, автора занятного антипедофильского триллера «Леденец», сделан на основе комиксов и, соответственно, провалы в вопросах логики и психологии старается добирать за счет лихого монтажа и общего драйва. С драйвом, прямо скажем, получается не всегда, но лужи крови на снегу выглядят слишком красиво, чтобы начать придираться.
Ужасно хочется сообщить, что американские болваны ничего не поняли и затравили шедевр, но увы: «Вторжение» — действительно некрасивый, нудный, бессмысленно суетливый, на ходу разваливающийся и попросту дурацкий фильм.
Саспенс не нарастает, а возникает урывками, и игра оказывается не пинг-понгом, а футболом в одни ворота; это, дружок, не Спарта. Впрочем, и так неплохо: чтобы между ирландцем и шотландцем заискрило электричество, дополнительных источников энергии и не требуется.
Эта простенькая сентиментальная комедия может разочаровать тех, кто привык водить на фильмы Леконта студенток гуманитарных вузов, но сам режиссер, кажется, устал от натужных эстетских притч, которые делал последние годы.
Вот, как ни странно, самое надежное вложение двухсот рублей на этой неделе — фильм, который, пожалуй, не способен не понравиться.
Штук восемь флэшбеков в различных изобразительных техниках, музыкальные номера из серии «сосулька — твой друг» и альбатрос, говорящий сиплым голосом артистки Воробей, — не чересчур ли для семейного просмотра?
Если отвлечься от судеб отечества, «День выборов» окажется нормальным плавучим капустником с предсказуемыми, но эффектными гэгами. Пара-тройка из них заставляет расплыться в глупой улыбке даже самого хмурого борца за демократические свободы, а при взгляде на смущенную улыбку футбольного комментатора Уткина, начинаешь всерьез сомневаться.
«Пристрели их» — поразительная штуковина; ничем ранее не примечательный режиссер Дэвис, кажется, открыл Америку. 80 минут его фильма — это отличная стрелялка минут на 100, из которой потом 20 просто вырезаны — в результате чего он стал грандиозной стрелялкой.
По внешним признакам победитель последнего Каннского фестиваля напоминает не столько даже эталонную британскую социалку, сколько перестроечное кино: фактура не хуже, чем в какой-нибудь «Маленькой Вере», а, скажем, сцена маминого дня рождения могла бы украсить «Курьер».
