В этом фильме о религии почти не говорят о Боге: Ларраин не стремится показаться большим художником, ему вполне достаточно статуса ловкого формалиста с гражданской позицией (что часто оказывается к лучшему, и это тот случай).
Иранское государство, которое, как любое государство, знает только прямолинейную логику запрета, не способно на такую изобретательность и остроумие и потому обречено на проигрыш: даже если, упаси Аллах, ставки будут подняты и режиссёр отправится в тюрьму, это всё равно будет означать, что искусство победило.
Перечисление как метод заявлено самой структурой «Рыцаря кубков»: это колода карт таро (набор знаков, читай, как хочешь), а в меру поучительный тон точно соответствует диалогу Платона «Федр», его фрагменты звучат в фильме в исполнении великого Чарльза Лоутона.
Раз уж существует заданный формат «за/против», то выскажусь одновременно и за и против. И сразу оговорюсь, что, несмотря на нижесказанное, эта работа кажется мне одной из лучших в русском кинематографе последних лет, если не самой лучшей.
Зато остроумные диалоги и замысловатый параллельный монтаж, соединяющий воедино три разных периода жизни Тьюринга — его юношество и учебу в Шерборнской школе, военные годы работы в Блетчли-парке и арест в 50-х — насыщают пространство фильма необходимым напряжением и разглаживают все стереотипные стилистические складки.
Проблема репрезентация секса в русском кино по-прежнему не решена, как не решена и проблема вербализации эротического опыта в русской культуре вообще. «Пионеры-герои», хотя они и не целиком посвящены этой теме, продолжают линию, заданную Натальей Меркуловой и Алексеем Чуповым в «Интимных местах»…
Зайцев (как это все чаще случается в нашем кино) легко справляется с фактурой — ни быт городской окраины, ни игра юных актеров, ни диалоги, ни музыка на саундтреке не вызывают ни раздражения, ни протеста; они правдоподобны, легки и удобоваримы как для отечественной, так и для международной фестивальной аудитории.
Те, кто искал здесь французский «Твин Пикс» или True Detective, почешут в затылке и, наверное, снимут галочку «посмотреть-за-ужином-на-этой-неделе». «Малыш Кенкен» — это в лучшем случае игра в детектив; это пародия, причем двойная.
После поколения Хлебникова и Попогребского, чьи герои в основном мямлили, бубнили и заикались, а то и вовсе молчали, «Еще один год» выглядит в первую очередь как акт ликования, восклицание мальчика из пролога к «Зеркалу» Тарковского: «Я могу говорить». Ну что же — здравствуй, речь.
Хороший ли актер Ригган Томсон или все его достоинства — это руки-крылья и сердца пламенный мотор? Во-первых, это красиво, а во-вторых? Зачем нужен фильм, главное содержание которого — то, как он сделан? О чем нам говорить, когда мы говорим о «Бёрдмэне»? И зачем?
И только в финале вдруг становится очевидно, что это не об учителе, не о радости творчества, не об одиночестве. Это не сравнение двух несовместимых мировоззрений и не портрет гения, освещенного луной. Хотя и это тоже, все сразу. Но еще это редкая в наших краях история о заблудившемся повелителе вселенной.
А получается опять — террористический акт как в 93-м: остроумная голливудская сатира о бездуховности звезд, снятая в Голливуде с участием целого звездного десанта.
«Битва пяти воинств» — дембельский аккорд Питера Джексона, который в общей сложности пятнадцать лет пробродил по Средиземью и неоднократно норовил из него выйти.
Выразительный фильм-портрет на актуальную тему, с харизматичным героем и проникновенной музыкой (композитор Ксения Казанцева) — такая вот могла бы быть мини-рецензия.
Из трех хороших фильмов, снятых за последний год талантливыми женщинами по сценариям Любови Мульменко, этот — самый мягкий. Из всей случившейся с нами так называемой волны «нового женского кино» — самый женственный.
«Здорово и вечно» — первый официальный байопик: по мере просмотра становится понятно, что это попытка собрать именно летовскую биографию, а не историю группы.
Вышедший в разгар шестидесятых «Выпускник» стал одним из самых кассовых фильмов десятилетия и культурным феноменом, который самому режиссеру Майку Николсу так никогда и не удалось переплюнуть.
Это отличная криминальная драма, в которой блистают Том Харди и Джеймс Гандольфини. Всем, кто не дошел до кинозала, настоятельно советуем как-то догнать фильм.
Главное в «Отрочестве» — ощущение текущего момента, постоянного и изменчивого «прямо сейчас».
«Звезда» Анны Меликян — великая современная мелодрама о счастье и наслаждении вопреки нехватке денег, произволу олигархов и смертельным болезням.
Новая картина Нолана не так чтобы с первых кадров берет зрителя в оборот и держит в напряжении до финальных титров: кино идет пускай не колом, однако и не соколом, и его разбег продолжителен.
Оттого еще больше поражаешься мастерству Арановича. При всей кажущейся скупости изобразительных средств ничего не говорит, а все слышно.
Перед нами — идеальная рамка для рассматривания действительности, та самая, которую Тимур Новиков сотоварищи подписали на ставшей затем легендарной выставке в ДК Кирова. «Ноль объект», как точно утверждает название.
В отличие от первой части, это комедия имеет мало отношения к реальности, над которой шутит. Потому что, во-первых, так не бывает. Во-вторых, если так бывает, то вот тогда это уже действительно не смешно.
Эмоциональная глубина этого фильма — во многом заслуга игры Марион Котийяр, точнее того, как она существует в кадре: после нескольких месяцев репетиций братьям Дарденн удалось стряхнуть с нее звездную пыль и вытащить наружу что-то такое, что не отпускает, в чем одновременно и хрупкость, и сила.
