Если вынести за скобки сиюминутное, это на редкость выверенное, сдержанное, и даже — страшно сказать — изящное кино. Фильм достоин самых больших экранов и самого внимательного зрителя.
Бесконфликтный мелодраматизм, крепленый стереотипными «ай-люли» работает как пылесос, поглощая без остатка весь разнородный русский мир.
Несмотря на дыхание вьюги в названии, небо, самолет и девушек в самом сердце фабулы, этот фильм обладает завидной плотностью, он упруг, как зимняя заснеженная дорога, звенит, как замерзшее озеро, и дышит осязаемо, как большой меховой зверь.
Посмотреть есть на что: покрывшийся пылью и песком парусник в забытом богом месте, словно изваянные из камня динозавры, огнедышащие драконы, Мила Йовович, да те же песчаные дюны, в конце-то концов.
Возможно, устройство «Души» немного простовато. Да, тонкую душевную организацию едва ли можно изобразить в виде простой схемы, но отдельные образы, как например, покрывшуюся камнем заблудшую душу отгородившегося от мира человека, трудно выкинуть из головы.
Не паникуйте, дорогой автор. «Мертвые души», если и не обессмертят ваше имя, то явно останутся в истории экранизаций классики.
Апокалипсис уже давно случился, а мы и не заметили. И это, пожалуй, хорошо. Суслин не собирается никого хоронить преждевременно: при всей точности диагнозов, это на редкость ободряющее и жизнеутверждающее кино о том, что все, конечно, очень плохо, но и это мы как-нибудь переживем.
Очевиднее всего желание режиссера прокричать о праве человека жить так, как он хочет.
Весь кошмар «Сияния» ровно в том, чего так и не смог оценить Стивен Кинг, — в Джеке Николсоне, который был безумен всегда.
Главное, что фиксирует кино, — трансформация семьи. Но в отличие от уже устоявшихся трансформаций (однополые браки, неполноценные семьи, суррогатные семьи и многое другое) Коппола фиксирует новую: семья — центр усталости и скуки.
Меняет Энола не только свой, но и наш мир, предлагая юным зрителям, и в первую очередь зрительницам, альтернативу классическому сюжету о знаменитом сыщике.
Странно было бы в текущей эпидемиологической обстановке рекомендовать походы в кино, но «Конференция» тот самый случай, когда фильму необходим просмотр именно в кинозале. Клаустрофобный эффект двухчасового пребывания в темном пространстве разрушительно дополняет фильм.
Сегал — выдумщик, балагур, умеющий смешно подать не самую остроумную шутку и удивлять.
Важно оговориться: «Утопия»-2020 — это здорово, красиво, зрелищно. И ее даже интересно смотреть, если вы не видели британский исходник.
После «ППЧМЗ» можно говорить о сформировавшемся авторском стиле. Приятно, что в новом проекте можно различить черты сложившегося почерка.
Придраться особо не к чему: фильм Кампоса попадает в цель, но не потому что хорошо метит, а потому что палит из крупного калибра.
«Доктор Лиза» — это, что называется, крауд-плизер, кино, которое способно понравится всем. Оно эмоционально, понятно и непротиворечиво. Драматургов стоит поздравить с удачным соблюдением пропорций и стандартов.
Фильм Кауфмана — идеальный продукт для стриминга, его то и дело хочется перемотать и поставить на паузу, чтобы разобраться в происходящем.
На законы созданного им мира Нолан глядит свысока, так же наплевательски, как мы — на правила карантина. К 50 годам он умудрился впасть в великолепный старческий маразм, который всегда идет большому художнику.
В новом фильме женщина убегает, приближаясь к точке, откуда открывается грандиозная панорама на пространство несовпадения между тем, что выражают и что скрывают герои, в том числе, от самих себя.
Фильм мало что добавляет к биографии, уже рассказанной самой Ги в мемуарах. Зато в нем сделано другое, по-своему, не менее важное: смоделирована связь времен.
Экшн-сценами, снятыми от первого лица, уже никого особо не удивишь, но вкупе с выверенной постановкой, болезненной тактильностью и постоянным ощущением присутствия, это действительно впечатляет.
Основополагающие феномены местной жизни — нищета, безысходность, церковь, семейный вопрос — увидены без оторопи, порицания или нравоучительного самолюбования, а с живым интересом.
Во-первых, это красиво. В дневных сценах благостной жизни сквозь высокие деревья пробивается свет откуда-то из фильмов Джона Бурмена.
Эти бесплотные, незатейливые истории похожи на анекдоты, шаржи, сценки, наспех сделанные в карманном блокноте зарисовки, на хармсовские «случаи». Но все они противоречивы: грустно-комичные, напряженно-спокойные.
