Да, получилось собрать почти все элементы для современной лирической комедии, но пазлы сценария, к сожалению, так и не сложились в общую картинку.
Стилистически «Господин оформитель» — очень здоровая и даже бодрая вещь без признаков перестроечной декадансной манерности. Модерн — здесь материал, а не стиль. Вместо стилизации — новый для советского кино принцип постмодернистского текста.
План Тамадона провалился: никто из людей не решился перейти грань, за которой терялась их человечность.
Короткие видео, напоминающие «сториз», складываются в хронику сумасшедшего трипа. История Кирилла и Марка обрывается на полуслове — режиссер не ставит точку, да и ставить ее рано.
Постановка становится экраном, не только укрывающим от боли соприкосновения с миром, но и обнажающим его в своей неприглядности. Именно через этот экран проступает лично пережитый опыт и заявляет о своих правах в акте творчества, что мгновенно делает его универсальным и общечеловеческим.
«Невидимый мой» — это и история про неумение людей переживать утрату, и очередная реконструкция травматичного исторического прошлого. Однако, по правде, интересна на сама тема, а то, как это кино устроено.
Формулу трех лиц Риверса можно использовать как ключи к пониманию «Боганклоха». Но это вовсе не значит, что лишь один из них подойдет для тех, кто будет смотреть новый фильм Риверса.
В фильме происходит сброс языковых настроек и конвенций. Игровое кино в модусе документального, молчание мертвых в модусе речи, транслируемой пространством, молчание живых как форма покаяния и добровольной епитимьи.
В этом действительно взрослом фильме об одиночестве и трауре довольно много юмора и непринужденности. Несмотря на внешнюю строгость линий, статичные планы и сдержанность эмоций, Юппер улыбается, откровенничает и смеется, а режиссер играется (будучи при этом совершенно серьезной в главном).
Николай Ларионов рассказывает нам вовсе не о потере и терапии, что делает его камерный фильм не только эпически мощным, но едва ли не злободневным.
Ткань фильма отлично соткана, в ней нет прорех, и натянута равномерно, но как будто выворачивается наизнанку, и ситцевая история из быта мелких бандитов превращается в эпическое полотно о выборе пути. Соблазн может быть преодолен, убежать невозможно, но сопротивление не безнадежно.
Получилось отлично: никаких метафор, эффектов, красивости, вообще никакого жеманства, простота и лаконичность. Мир заборов, талого снега, тишины и взаимного пристального наблюдения всех за всеми. Не спрячешь и не спрячешься. Все на виду. И все молчком.
Филлипс, совершив революцию в жанре кинокомикса, хоронит и то, и другое.
Гласнер, хотя и оперирует экзистенциальными понятиями, рассказывает исключительно о себе.
Да, постановщица не позиционирует свой фильм как религиозный, но в его основе один из главных вопросов христианства. Что есть «добро»? Что значит «делать добро»? Как отличить его от зла? А жертвенность от самолюбования и гордыни?
«Мой Марчелло» сделан по-хорошему лениво — именно такой эквивалент беззаботности находит в кадре Денев.
Отличие красоты от уродства, успеха от провала, — вопрос не сущности, но точки зрения, ракурса и масштаба. «Субстанция» доказывает это, вовлекая зрителя в наблюдение за превращениями одного в другое.
Но мне приятнее думать, что Сын-ук — хороший и хитроумный художник, немножко концептуалист, немного воспитатель, немного тролль. Опять же, и лень, и нехватку сил тоже можно понять. И простить.
Гуань Ху обращается к новейшей волне рубежа веков, ныряет в эпоху катаклизмов — экономических, культурных, социальных, — когда мир выглядел большим и жестоким, а человек — маленьким и уязвимым.
Педро Альмодовар снял фильм-переход из жизни в смерть, утешительную, идеальную версию перехода: вне старости, насилия, нищеты, одиночества и горьких сожалений. В ярких как никогда интерьерах и ослепительных костюмах рождается благодарное сопереживание.
«Плохая девочка» хороша уже тем, что это кино для взрослых людей, отдающих себе отчет в том, что мораль не всегда очевидна, повестка — резонна, а четвереньки — не самая постыдная поза, ведь ты и так зачастую стоишь в ней по воле социума, властей и извращенного века, будь ты топ-менеджер или мать и жена.
«Планета Джанет» — комедия по весьма грустному поводу, комедия неразделенных чувств, неловкости и разочарований.
«Чистый лист» — история о маленьких людях, которых предпочитают не замечать, чтобы не добавлять себе забот. Но это точно не про маленького человека из школьной программы — в финале пробивается юношеская прыть.
В каком-то смысле появление нового «Ворона» очень симптоматично в нынешней раздробленной на молекулы эпохе, не способной воспроизвести даже просто внятный нарратив. Он раз за разом эксплуатирует бесконечные интернет-коры, основанные на переработанных эстетиках прошлого, которые пожирают сами себя.
Соучастник сказочной истерии последних лет, фильм все-таки не порывает с действительностью: редкий инклюзивный сюжет без назидания и идеализации работает с вечной дихотомией добра и зла.
