Фильм зафиксировал тот момент в истории (на сей раз не только американской), когда, возможно, появились первые профессиональные политтехнологи (те самые помощники, нанятые Линкольном) и возникли зачатки современных политтехнологий. Этим он мне интересен тоже.
В любом случае важно, что выход фильма в прокат был отложен после того, как в прошлом году кретин расстрелял людей прямо в кинозале во время премьеры последнего «Бэтмена». В «Охотниках за головами» была похожая сцена. В итоге фильм из нравственных соображений пришлось переделывать: убийство в кинотеатре убрали, кое-что досняли. Но все равно получился приличный — по мужским меркам — боевик.
Разумеется, я, как все, ожидал от Одияра столь же непредсказуемого фильма. Но он умудрился сделать картину, которой лучше всего подходит определение «никакая» — не зря и ее название «Ржавчина и кость» абсолютно случайное, ничего не говорящее.
Все-таки учтите, особенно при походе на фильм с детьми, что при всех хахоньках в «Джанго» много реально жестоких эпизодов, должных выразить мысль Тарантино о том, что рабство — это фашизм. Любимая Тарантино эстетская жестокость, в которой нет ничего шокирующего, поскольку это по сути кинобалет, соседствует в фильме с непривычным для этого режиссера натурализмом.
Вопрос: зачем все это понадобилось режиссеру Джо Райту и прежде всего его сценаристу, знатоку мировой и русской культуры Тому Стоппарду? Едва ли они желали в сто первый раз развить давний тезис, что весь мир — театр, а мы в нем актеры. Едва ли хотели повыделываться. Они просто хотели наиболее отчетливо выразить идею «Анны Карениной», как они ее понимают. Эта идея противоречит толстовской, но при всей необычности фильма Райта-Стоппарда типична для всех экранизаций «Анны».
Плюс фильма уже в том, что это не только боевик пополам с триллером, но и редкий для наших дней детектив, то бишь фильм, в котором надобно вместе с главными героями разгадывать тайну и хотя бы слегка шевелить мозгами.
Я видел несколько картин (включая французские) про то, что человек перескочил через 10-20 лет жизни и оказался в ситуации, где у него совсем иные статус, семья и счет в банке. Но фильм Тестю все равно кажется очень занятным. Магия и интрига в нем налицо.
Джексон использовал не только повесть, но и черновики/записи Толкиена, что позволило ему внедрить в сюжет новые линии. Зрелище в итоге получилось сумасшедшим. 3D же теперь, не 2D и не полтора!
Проблема даже не в том, что ход фильма (умирающий человек составляет список желаний, в том числе необычных, которые он обязательно хотел бы осуществить перед смертью) тоже не раз использовался в кино. Главная проблема в том, что похожий фильм о романе умирающей девочки под названием Restless (у нас «Не сдавайся») всего год назад сделал американский мэтр Гас Ван Сэнт — и его фильм тоньше и артистичнее. Но фильм Гаса Ван Сэнта тоже наверняка видели немногие. А кто видел, с удовольствием сравнит, каковы в похожих ролях романтических стойких умирающих две юные звездочки современного экрана.
Пересказываю фильм так, как его обычно пересказывают, но хочу заметить, что в таком устно-письменном виде он сильно выигрывает. По мне, фильм Бонелло — образец режиссерской самовлюбленности: смотрите, как, черт побери, я умею показать прекрасную смерть (персонажа, стиля, эпохи — нужное подчеркнуть).
Это притча. Причем настолько простая, что не оставляет возможностей для сколько-нибудь неожиданных трактовок (если поверить, конечно, что колокольня действительно порт в мир счастья без каких-либо обманов). После фильма становится, кстати, понятно, что, несмотря на обвинения в безнравственности и мизантропии, каковыми регулярно бросаются в Балабанова его ненавистники (из-за его любви к кровавым натуралистическим эпизодам), во всех его фильмах есть элемент притчи. И что Балабанов вообще порядочный моралист.
В любом случае понятно, что это редкий фильм, про который каждый посмотревший сделает собственные выводы, и сторонники с противниками никогда в оценках не сойдутся. Так что и я не стану навязывать свое мнение, отметив безусловное: в фильме нет совсем уже сильных мелодраматических перегибов, и даже противники сходятся в том, что играющая главную роль незнакомая широкой публике актриса Мария Шалаева великолепна…
Это первый за долгое время новогодний фильм, который в отличие от разрекламированных, переполненных патокой оптимизма елочных картин последних лет не стыдно смотреть. Отчасти потому, что это если и комедия, то печальная.
В конечном счете приходишь к выводу, что это фильм про суть Америки, которая постепенно уничтожается. Причем эту суть он выражает без всяких оглядок на принятые сейчас в кино воспитательные стандарты, политкорректность и прокатные рейтинги.
Все персонажи — головные, придуманные. У героя и героини, которых изображают никакой, зато популярный актер Бредли Купер и знаменитая после «Голодных игр» (единственная, кто периодически спасает фильм «Мой парень — псих») Дженнифер Лоуренс, мозговые сдвиги.
Вы когда-нибудь видели минималистский фильм? Если нет, то вот вам «Танец Дели»: в нем действует всего пять персонажей, которые полтора часа сидят на одной и той же суровой банкетке, установленной вдоль кафельной белой больничной стены.
Смущает, что многое притянуто за уши. Откуда-то появляются случайные люди, которые тянут сюжет в нужную режиссеру сторону. На пути героев встают знакомые, почему-то точно знающие, где их можно разыскать в 10-, если не 15-миллионном мегаполисе. Забитые насмерть вдруг возвращаются чистенькими — лишь с легкими намеками на избиение. Может, и впрямь фильм следует воспринимать как видения больного на всю голову капитана?
«Пьета», которая опять прославилась в Венеции, взяв главный приз 2012 года, — типичная для Кима Ки Дука смесь сентиментальности и жутчайшей натуралистической жестокости.
Вот вам, однако, пример революционного смешения жанров. «Самозванец» — фильм документальный. Сделанный по всем принципам того документального кино, которое относится не к художественному (как, скажем, документальные ленты Сокурова), а к информативному.
Все описанное выше мелькает на экране, словно в режиме ускоренной перемотки — за секунды в фильме объясняется то, на что в книге уходят целые главы. Все ведет к неожиданному, отличному от книги финалу с грандиозной кульминационной сценой битвы. В ходе нее зрителю придется пережить гибель некоторых любимых героев, и именно эти кадры делают последнюю часть «сумеречной саги» самой динамичной из всех.
Пусть не сбивает с толку имя прокатчика: «Рассказы» — не картина для семейного просмотра, на которые обычно ориентируется «Дисней». И вообще фильм не для всех. Он доставит удовольствие почти всякому посмотревшему. Но лишь из числа тех, кто способен хотя бы чуточку шевелить мозгами.
Фильм считается документальным. Но, конечно, он не документальный, а игровой — тщательно выстроенный, виртуозно смонтированный. Это заставляет заподозрить Кима в лицемерном лукавстве. Никакое «Ариран» не самобичевание. Никакое не самокопание. Это всего лишь позерство. Самореклама. Но вопль «Ариран!», который он издает в фильме, столь отчаян, что забываешь о всех своих сомнениях и претензиях.
Не самый известный из иранских режиссеров Амир Надери (у Киаростами, Маджиди или Махмальбафа славы куда больше), давно работающий в США, сделал в Японии картину, которая превосходит многие крутые японские.
Редко доводится видеть фильм, который можно назвать совершенным. Все-все-все тщательно продумано, красиво выстроено. Все шесть историй отражаются одна в другой.
Кто пойдет на столь мрачное зрелище? Но поверьте, что оно того стоит. Если вы желаете когда-нибудь посмотреть кино про жизнь, которого в мире сейчас очень мало, то вот оно — перед вами.
