Далеко не лучший представитель жанра, но и плохой эту ленту назвать нельзя. Если не ждать от нее слишком многого, можно неплохо провести время в компании простых, но довольно харизматичных персонажей, выкручивающихся из нехитро организованных, но забавных переделок.
Мир культовой серии компании Blizzard — один из самых проработанных в среде компьютерных игр. А потому достаточно бережное отношение Джонса и его соратников к игровому первоисточнику заслуживает самых теплых слов благодарности. Как, впрочем, и то, что интересно в кинотеатре будет и стороннему зрителю.
Эта амбициозная экранизация пьес «исторического цикла» великого британского драматурга заняла пять долгих лет, позволив привлечь к участию талантливых режиссеров и актеров.
«Винил», который начинался как довольно типичная и привычно стильная для Мартина Скорсезе криминальная драма (разве что с упором на музыку), уже после двух-трех эпизодов превратился в нечто совершенно иное. А именно — во впечатляющий портрет целой эпохи.
В общем, не получилось у Шьямалана и компании ни чего-то действительно оригинального и интересного, ни тем более — похожего на Линча. Что, наверное, при таком исходном материале и неудивительно. Так что тем, кто рассчитывал на новый «Твин Пикс», лучше дождаться следующего года, в котором нам обещали долгожданный перезапуск.
Простой сюжет преподает маленьким зрителям очень правильный урок — злиться можно и нужно, когда речь идет о защите собственных границ. Кроме того, авторы демонстрируют, что здоровый нонконформизм и искренность правильнее напускного дружелюбия. Способность думать головой и готовность всегда прийти на помощь ближнему намного важнее.
Весь фильм — сублимация авторских вожделений, своего рода сексуальное самоудовлетворение, которое художник сделал прибыльным бизнесом.
Если сравнивать — а куда денешься — новых «Людей Икс» с предыдущими блокбастерами текущего года про супергеройские побоища, то «Апокалипсис», конечно, выигрывает у неадекватного «Бэтмена против Супермена». Но «Первому мстителю» проигрывает безнадежно.
Мысль, конечно, симпатичная, только донести ее в «Голограмме для короля» пытаются с такой обескураживающей прямолинейностью, сдобренной неизбывным — почти неосознанным и граничащим с расизмом — многовековым презрением, что выглядит все это, скорее, как неудачная попытка авторов убедить в чем-то самих себя.
Новая картина Джармуша влюбляет в себя сразу и бесповоротно. В ней совсем ничего не происходит — но происходит целая жизнь, которая волшебным образом отзовется в жизни хоть японца, хоть русского, хоть зулуса. Это тот случай, когда нас заставляют «остановиться, оглянуться» и заново прочувствовать цену и счастье того немногого, что имеешь.
Учитывая сложность самого материала, необходимо признать — эстетический оптимум сохранен, а фактологический (в данном конкретном случае — зрелищный) максимум не достигнут исключительно из благородных намерений — не снисходить до конкуренции с «Игрой престолов».
Перед нами — эффектная «развесистая клюква», оперирующая все теми же набившими оскомину штампами относительно нашей страны: поражающая воображение жестокость, бесконечные убийства, разгул мафии, отсутствие каких-либо моральных ориентиров, пристрастие нуворишей к тошнотворно-аляповатой роскоши и прочее, повторяющееся снова и снова.
В целом, признаться, скучновато — при всей динамике картинок кажется, что ты попал в разреженное пространство, где время течет медленнее и иногда засыпает совсем. Формально картина очень хороша, но успеха, который когда-то сопутствовал явлению спилбергова «Инопланетянина», думаю, не будет.
История рассказана, как всегда у Лоуча, без кинематографических ухищрений, но с искренним сочувствием и с замечательными актерами Дэйвом Джонсом и Харли Сквайрс, которые не умеют фальшивить.
Режиссер Дюмон увлеченно осваивает новый для него жанр абсурдистской комедии, явно ориентируясь на дивный старофранцузский стиль времен Жака Тати.
Полагаю, что Кирилл Серебренников, мастер умный и талантливый, прекрасно понимает особенности выбранного материала и неизбежные издержки его двойного переноса в другую географическую и эстетическую среду. Но он пошел на эти компромиссы, справедливо считая фильм чрезвычайно своевременным и для судеб нашей страны — важным.
Фильм Алена Гироди «Стой прямо» в поисках неведомого ломает все границы — чем, скорее всего, очень понравится нашим эстетам.
Картина напоминает недорогой старый телефильм, где упор сделан на драматургию, развитие и схлестывание идей, раскрытие характеров. И вот это все в фильме не просто безупречно, но и обладает каким-то чисто румынским «ноу-хау», делающим запущенную тем же Пую «волну» уникальным явлением в мировом кино.
Несмотря на многочисленные неприглядные стороны образа (наркоман, лудоман, повеса, эгоист), Зем тем не менее упорно заставляет зрителя проникнуться к герою сочувствием, используя для этого простые, хоть и эффективные приемы. Но тут же исправляется, приплетая к ним аллюзии на «Отелло» и «Ромео и Джульетту».
У нас появился новый крепкий фильм о войне, чуждый «оригинальному» ревизионизму и склонности к эффектным, но безответственным домыслам. Что по нашим временам уже немало.
Вся история прекрасно укладывалась в короткометражную документалку 2007 года «Право на наследие» и может быть изложена в четырех предложениях ("- Я умирающая лесбиянка, отдайте деньги моей любимой! — Нет. — Пожалуйста! — Хорошо»), а тут она растянута на два часа без четверти. И почти все это время с экрана льется «вода»
Марвелодиснеевцам удалось то, что полностью провалили недавно уорнеродисишники — создать реально работающие мотивации для героев. А ведь первым было гораздо сложнее: в «Противостоянии» главгероев не двое, как в «Бэтмене против Супермена», а чертова уйма.
Кино проваливается в своих потенциально сильных местах. Интрига, то и дело намекающая на свое присутствие, так и не решается показаться и благополучно умирает, а мелодрама разделяется бездушными мониторами на две никак не притягивающиеся половины.
В своей светло-печальной ленте Зинченко воспроизвел сказочную русскую вселенную, населив ее родными архетипами. Визуальный ряд отличается созерцательной статичностью, повествование — неторопливостью, сюжет — сюрреалистичностью. В результате возникает завораживающее магическое пространство, находящееся в особых отношениях со временем, сильно уступающим ему в правах, и даже со смертью.
Одни обвиняют Винтерберга в неуместном морализаторстве, другие — в абсурдности выбранной темы. Однако в наш обезличенный век, где от каждого мало-мальски значимого культурного события ожидают умелого встраивания в конструкцию глобализма, возвращение художника, снискавшего мировую славу, к своим корням, должно только радовать, а не оскорблять.
