Структура фильма до конца не выстроена. А некоторые режиссерские штампы мешают погрузиться в рассказанную им же историю любви и переживать ее психологические виражи. Но, если в картине есть такие блистательные актеры, которые, как два спасательных круга, вытаскивают ее на поверхность, значит, она какое-то время останется «на плаву».
Картина Германа далека от привычных стандартов «байопика» и не стремится придерживаться «буквы» биографии героя — ей важно создать образ времени, губительного для настоящих талантов. Передать, по слову Иосифа Бродского, «старых лампочек тусклый накал». То, что, по слову Довлатова, «исчезло давно в папиросном дыму».
Возможно, эти визуальные фантазии могли бы составить десяти-пятнадцатиминутную комическую антиутопию, но более чем полуторачасовой фильм кажется остановившимся, непонятно кому адресованным и, в общем, скучным.
Изучение характеров, растянутое на целый фильм, может показаться беспомощным с учетом скоростей современного кинематографа, однако в случае с Дэниелом Дэй-Льюисом полностью оправдывает себя и оставляет для вечности очень галантный и преисполненный внутреннего достоинства прощальный поклон великого мастера.
Фильм интересен как возможность наблюдать работу общественного механизма, способного к самоконтролю и саморегулированию. Наблюдать в реальном сюжете, развернувшемся в США в бурные 70-е с их вьетнамской кровавой кампанией и Уотергейтом.
Огромными средствами, вложенными в проект, авторы воспользовались с немецкой практичностью: зритель точно увидит, на что они были потрачены. Воссоздание эпохи Интербеллума, к тому же — в городе, впоследствии перенесшем значительные трансформации, Тыкверу со товарищи удалось на «отлично».
Режиссер и алхимик гуманизма Александр Пэйн, с трудом вместивший в два часа своей новой работы «Короче» экотерроризм, политические права меньшинств (во всех смыслах), элементы музыкальной пьесы, комедийного фарса и сентиментальной социальной сатиры, попытался создать голема развлекательного жанра, заставляющего думы думать.
Пример «Льда» показывает, что извечное «и так сойдет» никуда не делось — и нам вновь подсовывают несъедобную пустышку в красивой обертке.
Прямолинейно, горько, безжалостно, о маленьких несчастных людях. И о юности своей: Микки — это как бы он, Вуди Аллен, и есть. Ничего нового. Впрочем, чего-то нового было бы ждать от Вуди Аллена глупо — как говорил один друг художника и поэта, новые песни пишут те, у кого плохие старые.
Нелепейшая из претензий, которую пришлось услышать по отношению к «Колесу чудес», — что это, мол, несмешная комедия. Будто при просмотре «Жасмин» или «Матч-Пойнта» кто-то от смеха надорвал живот. Лучшие фильмы позднего Аллена именно такие — едкие, мрачные и совершенно блестящие
В наше неспокойное время, когда всюду толерантность и всякие diversity, такое кино, как «Охота на воров», — островок счастья и надежды. Здесь нет ничего, кроме утрированной гипермаскулинности.
Смешной, ужасный, трагический, добрый фильм прост только на первый взгляд, как и все наши житейские ситуации. Хотя бы даже тем, что полностью отражает известную поговорку о том, что благими намерениями вымощена дорога в ад.
Можно, конечно, потратить на «Форму воды» два часа ради ее визуальных изысков и отдать должное ретро-эстетству дель Торо, но если вам все-таки нестерпимо захотелось непритязательных страшненьких сказочек — лучше уж идите к Бертону.
Напрашивается параллель с искрометным первым сезоном «Американской истории преступлений», и сравнение это байопик Тони Хардинг выдерживает достойно, стараясь охватить различные проблемы: семейные, спортивные, социальные — и каждую сопроводить драматично-едким комментарием.
Изощренным горьким юмором, характерным для всех работ Макдонаха (включая пьесы), тут пропитан почти каждый диалог, хотя причин для веселья у героев нет никаких
Все, что в «Короче» традиционно пэйновское — остроумные диалоги, драматургия отдельных эпизодов, ирония — остается страшно обаятельным и не позволяет совсем уж поставить на фильме крест. Но искусственный и небрежный сценарий с идиотским финалом создают ощущение, будто смотришь пьесу Чехова, поставленную силами любительской труппы школьного театра
«Зло порождает зло» — истина не новая, но крайне редко она представала в сюжетах столь наглядных и по-человечески трогающих, образуя катастрофическое сплетение поступков, характеров и судеб.
Не сказать, что фильм совсем уж никудышен. Режиссер Николай Хомерики делает красивую картинку, Хабенский, как обычно, крут, Северия Янушаускайте чарует своей ледяной красотой и даже Бондарчук в вязаной шапочке смотрится вполне уместно. Сценарист вот только какой-то не такой. Заменить бы его кем-нибудь. Хотя бы и двойником.
Будут смотреть такую картину? Наверняка. В ней есть загадка, и даже можно, поднатужившись, вообразить, что это история о том, как человек калечит свою личность, оставляя выжженный пейзаж. В ней знаменитые актеры. В ней красиво. Но в кино самое паршивое, когда от кадра к кадру нарастает чувство, что тебя держат за несмышленыша.
В таких случаях принято говорить, что режиссер снял личные «Восемь с половиной» — путеводитель по своей фильмографии. В случае с Ханеке это действительно так — пожилой маэстро в пародийном ключе создает аллегорию собственного творчества, расслабленный гимн полюбившимся темам и персонажам. В сущности, это не лишенный достоинств сборник любопытных комментариев к собранию сочинений
Здесь доказано, что истории спортивных поражений порой выходят куда более объемными и убедительными, чем иное жизнеутверждающее описание громких побед.
В чем смысл такого служения, в девяти случаев из десяти приводящего к ситуативному провалу, в чем его неизмеримая польза, какова цена за такое бремя и награда за его честное несение — все это соткано из причудливой паутины событий, мастерски подобранных сценаристом Джимми МакГоверном и его командой, в блистательной актерской трактовке Шона Бина
Всюду томный, длящийся вечность апокалипсис. Никто никого не любит, все друг от друга устали. Даже Ханеке устал. Он уже не пытается, как бывало, вмешаться в вялотекущие дрязги своих персонажей, вплеснуть огоньку, чтобы посмотреть, как они смешно горят, агонизируя. Он просто наблюдает
Единственное, что по-настоящему интересно во всей этой истории — секрет миниатюриста. Кто он — колдун или проницательный наблюдатель? Ответ зрителю предстоит искать в одиночку, опираясь на собственные предпочтения, и это как раз самое увлекательное, так как обращает размышляющего к самому себе, собственным убеждениям и страхам.
Может, и не надо вникать в зигзаги практически отсутствующей драматургии, а тем паче искать в фильме скрытые смыслы, особенно если их там не окажется? Может, достаточно просто отдаться этому пленительному и вольному потоку художнического сознания, этому бездонному колодцу памяти, этим бессюжетным, волшебным черно-белым снам, которые приснились Рустаму Хамдамову?
