Нарядный, нестыдный, хорошо упакованный, но рядовой образец российского коммерческого кинематографа.
Самое главное — невозможный секрет: в какой момент эта вроде бы спокойная и породистая женщина, полная достоинства, к которой окружающие относятся с почетом и уважением, респектируя ее заслуги, вдруг превращается в такую оторву, что, простите за каламбур, глаз не оторвать. Это известно только самой Вивьен. А режиссер фильма так ничего и не поняла.
Фильм датчанина Андерса Хансена на фоне «Голоса монстра» выглядит не просто вторичным, но второсортным клоном.
Пространство для творческого маневра способна открыть нехитрая и лежащая, казалось бы, на самой поверхности идея, оказавшаяся в умелых руках.
Зрителей, знакомых с предыдущим творчеством Разыкова, ждет сюрприз. Потому что перед ними не очередная безыскусная и безнадежная социальная драма, не душераздирающая провинциальная трагедия, а изумительно устроенный, сардонический и безотказно действующий анекдот с убийственным финальным твистом.
«Гоголь», если кто до сих пор не понял, — вещь довольно придурковатая. Но — в хорошем смысле. Хаотичность событий компенсируется их частотой и маскируется плотной атмосферой доморощенной готичности. Иными словами, в кадре все черное и постоянно творится какая-то дичь.
Биография Гоголя предстает перед нами в виде бульварного гиньоля, викторианского ужастика, сделанного нарочито варварскими методами.
Если б не подкачал сюжет — типично для жанра дурацкий, полный натяжек, несуразностей и лишних персонажей, вызывающий массу вопросов и порождающий ворох комичных предположений, может быть, было бы совсем хорошо.
Крепкий боевик в руках создателя первых двух частей причудливой хоррор-вселенной «Хостел» обрел большую брутальность и натуралистичность, в диалогах прибавилось юмора (порой — достаточно удачного), а в фигуре главного героя, в начале истории даже не умеющего держать пистолет, — человечности.
Говорят, что увидев работу Салли Хокинс в этом фильме, Гильермо дель Торо сразу понял, кого он бы хотел видеть в главной женской роли в «Форме воды». Это, без сомнения, делает честь Салли Хокинс, но не уважаемому режиссеру, так как он лишь отмечает очевидное
Что приятно выделяет «Большого злого лиса» из череды анимационной продукции, щедро вываливающейся на головы российских зрителей, так это отсутствие привычных штампов, пошлых шуточек и «глянцевой» компьютерной анимации. В какой-то степени это произведение можно считать идеальным введением для детей в традиционную массовую французскую культуру
Похоже, близнецы-братья, затеяв свой «интеллектуальный триллер» шекспировского размаха, соблазнились самой легкой тропинкой — пугать и кошмарить, а все объяснения — в Библии. Возможно, для них этим ограничиваются секреты изготовления коммерческого жанра. Включая разочарование в финале, когда гора после долгих мучений наконец родит мышь.
Фильм о нелегкой жизни простого человека, ставшего вначале внимательным и благодарным слушателем и только потом — проводником традиции, идущей из глубины веков, не ограничивается биографическими зарисовками. Эта картина — дань всем тем, кто на протяжении долгого времени, так же как и Джо, покидал свою страну в поисках лучшей доли за морями и океанами.
При простой фабуле и нарочито аскетичной подаче все, что нужно для того, чтобы эксперимент можно было признать успешным, — населить произведение интересными и убедительными героями. А с этим Содерберг проблем никогда не испытывал.
Содерберга хлебом не корми дай поэкспериментировать. Следует признать, не всегда его эксперименты однозначно удаются. Но на то они и эксперименты. Данный — точно удался.
«Добытчица» в гораздо большей степени, чем большинство проектов современной массовой анимации, стоит просмотра и способствует размышлению на глубокие темы.
Фильм Спилберга одновременно состоит из «пасхалок» и является «пасхалкой». То есть состоит из того, что не имеет смысла, и сам не имеет смысла. Зато, беспрецедентно интенсивно апеллируя к культурному опыту зрителя, беспрецедентно интенсивно тешит его самолюбие.
За всей антиутопической и приключенческой мишурой (довольно необязательной и сделанной исключительно дедовскими методами) тут маячит ни много ни мало эстетический манифест Спилберга пополам с его духовным завещанием.
Стоит признать: герой Колина Ферта вполне способен вызвать сочувствие благодаря своей тонкой игре, и чувствительный зритель, очутившись во власти сильных эмоций, может помочь обрести утомленному Кроухерсту ту самую «Mercy», о которой он упоминает в своей последней записи.
Это такой сборник наработок из знаковых триллеров разных лет, сделанный по стандартам (сильного) независимого кино. С вытекающими. То есть с обилием эстетских финтифлюх.
Показанное на экране представляет собой самозабвенное, упоительное издевательство над оригиналом, который вряд ли удастся после этого снова открыть, полностью отрешившись от полученных впечатлений.
Это о том, как огромные боевые человекоподобные роботы мочат гигантских хтонических тварей из ада и других огромных боевых человекоподобных роботов. И о том, как гибриды огромных боевых человекоподобных роботов и гигантских хтонических тварей из ада мочат людей. А все остальное — сюжетные прокладки между актами эпичного мочилова.
Для Рэмси ни декоративный, ни социальный пласт не играют почти никакой роли. Ее фильм о том, что каждое новое поколение совершает свой собственный поворот колеса насилия, обеспечивая его бесперебойное движение.
Бессодержательный фильм про девочек-подростков и их родителей, снятый для девочек-подростков и их родителей взрослыми женщинами
В доступной и развлекательной форме ребенку дают понять, что такое в футболе «хорошо», и что такое «плохо». И почему не надо быть глором. Возможно, для самых маленьких это все слишком сложно и непонятно. Но если даже убрать из мультика специфическую проблематику, все равно в нем останется достаточно хорошего.
