Наверное, и не стоило ждать от ленты, снимавшейся так долго, композиционной целостности, но эмоциональные качели, мотающие зрителя из стороны в сторону, оставляют чувство некоторой обескураженности. И — никуда от этого не деться после столь длительного ожидания — легкого разочарования.
Сколько бы кто ни говорил о том, что технологии все больше замещают нам реальную жизнь, screen life — прекрасное свидетельство того, что от киберпанковой антиутопии мы еще достаточно далеки. Впрочем, потому «Поиск» и выпрыгивает порой за эти жесткие рамки, что в них убедительному детективному триллеру слишком тесно.
Сугубо пацифистский фильм на менее всего пригодном, кажется, материале, доказывает, что любое силовое решение человеческих проблем по сути преступно — ведет только к новым смертям и новым проблемам. И здесь его главная художественная и гуманитарная ценность.
«Поиск» действительно работает как крепкий триллер. По крайней мере, здесь нет дурацких объяснений происходящего в духе «а это, дорогие зрители, из области мистики» и имеется внятный сюжетный каркас, на котором держатся формальные находки.
Гипнотизирующее, величественное, торжественное, психоделическое священнодействие с блэк-металлическим привкусом — вот что такое «Мэнди». Узрите — и если вам не понравится, не обольщайтесь: это не вам не понравилась «Мэнди», это вы ей не понравились.
Больше все это, конечно, напоминает «Исчезнувшую» Дэвида Финчера — настолько, что порой выглядит как сознательная карикатура. Довольно, впрочем, удачная.
Почти безмолвная — в силу языкового барьера, стоящего между Билли и его окружением, — и оттого еще более впечатляющая в плане точности подачи материала картина продвигает нехитрую, но дельную мысль: иногда, чтобы обрести себя, нужно попасть в тайскую тюрьму. Не стоит это воспринимать как руководство к действию, конечно, или как вариацию призыва выйти из зоны комфорта.
Центральная интрига последних фильмов мира «Заклятия» (чем-чем, а непродуманностью не грешившего) сводится к абстрактному и банальному объяснению. И от мрачной красоты, которой это объяснение обставлено, сожаление только удваивается.
Казалось бы, все эти шутки безнадежно устарели, они предсказуемы и потому должны быть неэффективны, как отсыревший порох. И тем не менее этот порох взрывается, причем оглушительно.
В большинстве случаев прекрасно придуманы трюки и гэги, заставляющие вспомнить золотой век немой «комической», когда публика сползала от смеха под кресла. Иной раз авторы выстреливают целые очереди таких гэгов, и ты уже на старте жмуришься от предвкушения нового приключения.
Фильм Тома Вольфа хочется пересматривать и пересматривать — так же, как слушать старые записи Каллас и сожалеть, что сейчас таких певиц в мире практически нет.
Создатели «БоДжека» с удовольствием и гроссмейстерским мастерством ходят конем то на черные, то на белые клетки. Дозировка гэгов, уместных в хорошем ситкоме, и жутковатых «висельных» шуток, будто позаимствованных из какого-нибудь недописанного сценария братьев Коэн, — примерно равная
Новый «Хищник» — это комедия, плотно нашпигованная чернейшим и высокого качества юмором. Кроме того, фильм значительно расширяет мифологию франшизы, используя наработки предшественников
Режиссер Ромен Гаврас, сын знаменитого Коста-Гавраса, по собственному признанию, хотел снять «полную противоположность традиционных картин о гангстерах». И снял традиционную криминальную комедию. С неба звезд не хватающую, но и отвращения не вызывающую.
Двухчасовой эксперимент, где сновидение полностью слилось с реальностью, границы между ними исчезли; и то и другое вкупе составят полноценную жизнь персонажей.
Если не обращать внимание на частые размышления и разговоры о женской груди, мультфильм рассказывает о любознательности, порядочности и умении анализировать и видеть главное — качества, которые важно сохранить взрослеющим умникам и умницам.
«Ноябрь» может порадовать русского зрителя одновременно и всеразличной невиданной небывальщиной, и приятным чувством смутного узнавания. Противоречия тут никакого нет, ведь финно-угорский мир для нас чужим никогда не был. Что, однако, никак не ослабляет впечатления, которое производит бесовщина, пронизывающая все пространство ленты
«Клуб „Школа“ написан так, будто его сочинил какой-то хипстер в состоянии измененного сознания от передозировки карамельным латте, который тридцать раз пересмотрел „Капитана Фантастик“ и еще по разу все остальные независимые фильмы о взрослении.
Учитывая заслуги Такэси Китано перед киноманами сразу нескольких поколений, он вполне мог бы преподнести свою ностальгию в формате более или менее унылого старческого брюзжания — и кто бы посмел сказать ему хоть фразу наперекор? Тем ценнее решение великого Бита закрыть историю «Беспределов» именно так. С огоньком, дымком, шутками, прибаутками…
Фильм сделан как будто лениво, из-под палки, и совсем непонятен смысл его существования. Если он не провисает, то повторяет оригинальную картину, а иногда умудряется пребывать в обоих состояниях разом
Одиар устроил классическому голливудскому жанру образцово-показательную ревизию.
Хозяин Овального кабинета предстает эдакой помесью Гомера Симпсона с Питером Гриффином и Стэном Смитом — в целом добродушным, но в силу своей инфантильности небезопасным главой большой семьи и крупного государства, которого просто лучше подальше держать от острых предметов и ядерной кнопки.
Почти документально переданная среда совсем не стыкуется с неизбежной условностью любого хоррора, который всегда есть формальное упражнение в ужасном, откровенно утилитарная пугалка. Фантасмагорические сцены с раздиранием грудей и смакованием уродств рядом со стилистикой военной драмы выглядят диковато.
Полтора часа перед нами только вода в различных ее формах, но эмоциональное напряжение — как на хорошем триллере. Или, возможно, на сеансе гипноза, когда ты впадаешь в особое состояние, где уже нет категории времени — только колыхание безбрежных космических сил.
Даже самые напряженные и эффектные моменты этого «Пикника» сконструированы с помощью привычного инструментария телевизионных триллеров с «ахами», «охами» и «правилами саспенса». А будоражащей сознание, в хорошем смысле спекулятивной, поэтичной недосказанности легендарной полнометражки — напрочь лишены.
