Что же касается «Бомжа с дробовиком», то, при всей своей бредовости (невесть откуда взявшиеся щупальца спрута и закованная с ног до головы в латы парочка, разговаривающая голосами Дарта Вейдера, воспринимается здесь уже как норма), это совсем не то кино, над которым хочется посмеяться.
«Белоснежка: месть гномов» — безупречно красивая сказка с симпатичными героями, волшебством и тонким обаятельным юмором, ориентированная и на искушенных детей, и на наивных трогательных взрослых.
«Тираннозавр» — фильм романтический, хотя он и не из тех, на которые стоит идти с юной красавицей теплым весенним днем. Это кино брутальное и страшное; его мир до краев наполнен насилием над всем, что живет и дышит.
«Женщина в черном», хоть и смотрится сегодня немного анахроничной, все так же честно выполняет главную задачу хоррора — вселяет в зрителя необъяснимый, иррациональный ужас, оборачивающийся на выходе из кинозала великой иллюзией: быть может, наш повседневный мир не так уж плох?
Сменив не слишком понятный сейчас мотив социального неравенства на куда более очевидный расовый, она смогла прибавить «Грозовому перевалу» (в котором и так-то можно найти что угодно, вплоть до фрейдистских мотивов) актуальности, столь ценимой в мире современного артхауса.
Главным стал вымышленный, сконструированный сценаристами персонаж — настоящая женщина, решительный лидер страны, порой принимавшая трудные решения и искренне страдавшая оттого, что принимать их, увы, приходится.
Увы, за всяким поворотом колеса следует пробуксовка: подводит чужой сценарий, герои которого говорить не умеют, но раз за разом зачем-то пытаются это делать. Вместо диалогов следуют обмены репликами по не требующим разъяснений поводам и с лицами, выражающими всеобщую неловкость за происходящее.
«Стыд» Маккуина равно уместно разбирать на составляющие хоть в контексте проблем сексологии, хоть в рамках изучения того, как режиссер обращается с пространством, светом и звуком.
Ди Каприо не менее половины экранного времени проводит в избыточном возрастном гриме и играет человека, сотканного из комплексов и противоречий.
Удивительно, что при таком количестве потенциально убойных деталей увлекательные истории самоироничного рассказчика превращаются на экране в скучный байопик.
Оставаясь безупречно сработанным голливудским механизмом, история, однако, позволяет себе странноватый фортель, благодаря которому ее не то чтобы стоит сразу заносить в золотой фильмофонд, но, что называется, заметить себе. Здесь долго и по-настоящему увлекательно обсуждают вопрос этнически-корректного пользования туалетом, и в ключевой экшн-сцене задействованы два десятка унитазов.
Выясняется, что современные зрители не только готовы смотреть романтическую историю без цвета и озвученных диалогов, но более чем разделяют ностальгические чувства постановщика. Единственная встреченная претензия к фильму, кажется, заключается в том, что оно сделано так, чтобы всем нравиться.
Политические интриги сливаются с сексуальными играми. Молодой патриций бьется за своего цезаря подобно влюбленному ученику.
Невзирая на избитость приема, полнометражный дебют стал лидером прокатных выходных в США и Великобритании и получил лестные отзывы критиков и зрителей. Соавторы нашли верную интонацию и смогли соблюсти баланс между развлекательностью, формализмом и даже некоторой философичностью.
Режиссер сознательно не наводит постмодернистскую тень на плетень (на этом ранее погорела «Лига выдающихся джентльменов», тоже неплохо задуманная научно-фантастическая солянка) и особо умничать не намерен, памятуя, что снимает кино для дома, для семьи.
В смысле политического триллера «Код доступа» ничего нового не предлагает. Понятно, что система прогнила изнутри, а продающий секреты нации «предатель» — сам и ее порождение, и отчасти соавтор.
Сил у Мадонны хватило ровно наполовину — никто не поспорит с тем, что в результате получился фильм, а не набор бессмысленных кадров.
Это кошмар заслуженного эстрадного сатирика, весь вечер выдающего гэги и шутки, отлакированные им сызмальства, и глохнущего от гулкой тишины в наполненном на четверть зале поселкового дома культуры.
«Алькатрас» же немедленно встречает своего зрителя таким количеством подмигиваний, что впору сразу, отринув сантименты, послать Абрамса за его спекуляции к черту.
Сергей Светлаков, самым трагическим персонажем которого до это был гей-фрезеровщик Иван Дулин из скетч-шоу «Наша Russia», с одной стороны, кардинально меняет имидж, снявшись в мрачном проекте. С другой, делает это малой актерской кровью, используя одно на всю картину насупленное выражение широкого лица и неизменную интонацию гопника, находящегося на постоянном истерическом подзаводе
В вампирскую сагу про затянутую в черный латекс воительницу возвращается Кейт Бекинсейл, но здравый смысл историю окончательно покидает.
Но в данном случае мы имеем дело даже не с посредственностью, а с чем-то граничащим просто с халтурой.
Богатырский эпос СТВ и «Мельницы» хорош как раз тем, что остается в пространстве сказки, не скатываясь в чистую пародию. В «Иване Царевиче», если отвлечься от отсылающих к современным реалиям шуток, сюжет выстраивается классический: есть царевна, есть жених и есть задание, которое надо выполнить, чтобы все было хорошо.
Организовать же сколь-нибудь захватывающее действие в «Фантоме» не позволяет бюджет или отсутствие фантазии.
Впрочем, нет, для соблазнительных в делах детства постмодернистских забав «Смешарики» дают не так уж и много поводов. Шутки и цитаты повсеместны начиная с бондовских титров и динамичного сюжета с проникновением в тюрьму и похищением заключенных (один в один новая «Миссия невыполнима», которую авторам мультфильма и видеть не надо было, чтобы переснять).
