В прокате «300 спартанцев: Расцвет империи» — красивое, но бестолковое продолжение эпоса Зака Снайдера, снятое израильтянином Ноамом Мурро. Чтобы один раз раздеть Еву Грин, сценаристы погубили почти весь сюжет знаменитого комикса.
«Филомена» — типичный англичанин на «Оскаре»: драматизм содержания здесь сочетается с порхающей легкостью формы, густой мрак трагедии — со светлым юмором, некоторая расслабленность тех авторов, что остались за кадром, — с незаметным зрителю, но фанатичным перфекционизмом актеров.
В том, что Герман при жизни так и не закончил эту работу, тоже можно увидеть смысл: его фильма не существует. И каждый, кто о нем пишет, называет ли он его гениальным или пытается развенчать миф, сложившийся задолго до появления картины на экранах, пишет о том фильме, который сложился в его голове не в результате просмотра, но в результате долгого пребывания в мифопоэтическом пространстве этой картины.
Главным козырем сериала, впрочем, остается датчанин Мадс Миккельсен, впервые замеченный российским и американским зрителями благодаря роли злодея в «Казино «Рояль».
«Лего. Фильм» — это и история про простого парня, даже аутсайдера, которому суждено стать героем, и апология творческой свободы, которая противопоставляется сборке по инструкции, и сатира на общество потребления.
Иногда для успеха достаточно первого — как в случае с «Далласским клубом покупателей», который интересен актерскими работами и социальными наблюдениями, но ни в коем случае не как кино.
Сценарий фильма «Она» написал сам, но он похож на еще одну историю, рассказанную автором «Вечного сияния чистого разума». Фантастическая предпосылка становится поводом для деконструкции любовной механики…
Для незаинтересованного зрителя это все скучновато, но для всех остальных долгое напряжение перед боем венчается лучшей батальной сценой десятилетия.
По причине похожести «Черных кошек» на фильм Урсуляка и хорошего кастинга претензий к актерам и их персонажам почти что и нет… Очень хорошо подобрана и манера съемки: цвета искусственно притушены и новенькая форма не так бросается в глаза, как, например, в недавних сериалах «Убить Сталина» или «Ладога».
Мультфильм, которым Хаяо Миядзаки официально прощается с режиссурой анимации, на первый взгляд отличается от всего, что он делал раньше, реализмом. Однако в нем собрано все, что дорого японскому чудотворцу: столкновение реального и фантазийного, полеты и трогательные девочки, техника и природа.
Но главная проблема в том, что здесь некому сопереживать и некому желать смерти.
Линклейтер выбрал самое прямолинейное решение для вопроса: «Как снять фильм о 12 годах жизни в самый ее изменчивый период?» Ответ «снимать 12 лет» мог бы показаться чересчур простым, даже глупым, но в данном случае он оказался верным.
Каждое вступление Зелигмана, прерывающего рассказ комментарием, подчинено ритму повествования. Каждая вставка, иллюстрирующая его комментарии, от сцен рыбалки до исполняющего Баха хора, вмонтирована так, что производит впечатление случайно выхваченной из потока подобных, словно память наобум подбирает первую попавшуюся, но единственно верную, точную ассоциацию.
Однако эзопов язык Верховена здесь прикушен до крови: сатира на американское общество дается в лоб, а изящной мимикрии авторского кино под блокбастер нет и в помине.
У О. Расселла в последние годы репутация настолько искусного любовника, что когда не получаешь удовольствие от его фильмов, то старательно имитируешь: неловко против общественного мнения как-то идти.
Из этого фильма мог получиться драматический боевик про возмездие, но каждую вторую минуту он оборачивается комедией.
Это формалистское кино, которое может отпугнуть уже хронометражем: почти два с половиной часа человек с навсегда уставшим лицом выслушивает от окружающих агрессивные однообразные упреки.
Найштат испытывает зрителя на прочность, вкладывая максимум неявного напряжения в каждый кадр и компенсируя минималистичную картинку эмоционально заряженным звукорядом.
Та часть фильма, которая посвящена попыткам двух детей выжить в Берлине без крова, сюжетно напоминает «Мелодию для шарманки» Киры Муратовой, но снята лаконично, в традициях реализма. Упрямое движение к смутной цели старшего и беззащитность младшего на фоне отчужденного взрослого мира поставлены Бергером и сыграны детьми очень точно.
С точки зрения постановки все это не уступает даже «Царству небесному» Ридли Скотта. Но скучноватая простота характеров обесценивает участие Кингли и Скарсгарда, а самонадеянный хронометраж (150 минут) заставляет жалеть, что из «Лекаря» не сделали двух- или трехсерийный телефильм. В этом случае он бы обязательно превзошел любой сериал.
Увы, выстроить внятный сюжет режиссер и его соавтор Грант Хеслов не смогли, многофигурность рассыпается на безыскусно связанные фрагменты. Остается только мораль, но и она не выводится зрителем из происходящего на экране, а буквально проговаривается героем самого Клуни…
Переодевание для трех артистов служит не актерским вызовом и поводом для множества трюков, а одним трюком — единственным и постоянно повторяемым. Наконец, сюжет местами делает совершенно непонятные пируэты, а в самом финале повисает некрасивым, полураспутанным узлом. А уж насколько это простительно для комедии, чей прыжок к успеху стартует в публичном доме, решать зрителю.
Пассионарному Селфриджу учебники были не нужны: предпринимательством он попросту дышал. В этом смысле сериал обречен на успех не только у поклонников британских костюмных драм, но и у фанатов Джобса, Цукерберга и прочих Брэнсонов. Что может быть заманчивее, чем прокрастинация, замаскированная под бизнес-тренинг?
«Волк с Уолл-стрит» — парад пощечин общественному вкусу и морали, напичканный яркими актерскими работами в ярких сценах.
В «Августе» Леттс, который сам написал сценарий к фильму, оказывается на территории и классиков американской драмы отношений, и чеховских «Трех сестер», и толстовского приговора «каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
