Единственный аттракцион спин-оффа «Сопрано» — маленький (а затем и чуть подросший) Тони. Поменяй ему имя, и «Святых» было бы не отличить от прочих криминальных ретро-драм с акцентом.
Искусство для режиссера Делла Валле неотделимо от действительности: он, может, и понимает, что снимает плохое кино, но не может отказать себе в удовольствии.
Все соответствует духу эпохи VHS, стилизация в самом деле отменная. Но, как и в любом другом альманахе, сегменты неравномерны.
Не фильм, а фальшивка. С этим сюжетом Кариону стоит устроить мировые гастроли: через пару ремейков, глядишь, что-то качественно и изменится.
«Тебе одиноко сегодня вечером?» — очень красивый фильм. Драматургия цвета. Все сцены, связанные со смертью, — в багровых тонах.
Бломкамп сочетает несочетаемое, компьютерная реальность находит свое начало в мистике, а после в религии. Ты, я, он, она — вместе симуляции семья. Режиссер потрошит свои записные книжки, идей много, только вот применения для них достойного не нашлось.
Кино отличает очень чуткое отражение времени. Прогрессивность новой этики, которой боялся непрогрессивный зритель, очень тонко проходит по всему сюжету.
В конечном смысле «Суперзвезда» — это культурная антропология. Символизм премиум-сегмента. Мироточащая роскошь.
К сценарию «Слез» подступались декадами, но именно в исполнении Иствуда простые истины про ум, честь и совесть ковбоя звучат особенно искренне.
«Бастион» — оголенный нерв. Подвижная камера маячит между титульной троицей в неуютных обстоятельствах, проводя зрителю экскурсию то в оцепленной бандитами машине, то в забытой богом панельке, где каждый встречный может пырнуть ножом.
Сплошная дидактика для сочувствующих: годы идут, ничего не меняется. Фильм, впрочем, не получается тоже.
«Посторонние» — злой брат-близнец недавнего «Дома на другой стороне»: грешки прошлого, жилище с загадкой, искушенная сомнением женщина. Но у режиссера Салки предательски ничего не работает.
Бержери разыгрывает интимную историю о принятии себя. Она заканчивается также, как и начинается: тихо, без лишних слов, как очередной незначительный эпизод из жизни.
Для хорошего жанрового кино в кадре слишком часто произносят откровенную ерунду, сгенерированную нейросетью.
Актриса Свини с достоинством выдерживает десятки крупных планов, плача, смеясь, имитируя неподдельный интерес к чужим будням, пересказывая басню Эзопа. В лучшие моменты то, что «Вуайеристы» остаются убедительными, а не смехотворными — ее заслуга.
Никто не забыт, «очеловечивание» Файнберга — фон для рассказов о пережитом во Всемирном торговом центре. Все это, безусловно, важно. Но за этим нет фильма, только разговоры про справедливость и роль маленького человека.
«Успех подобен серфингу», «Я люблю людей и хочу жить с ними», — обрывки прямой речи комика отражают масштаб личности значительно тоньше любого документального портрета. Если «Мечта» хоть немного, но обратит внимание общественности на болезнь Уильямса, этого уже будет достаточно.
Сюзанна бестелесна. Сними с нее леопардовую шубу, и не останется ни кожи, ни костей, только манящий бледный свет, который источает актриса Генсбур. Таков и фильм: ярок, как солнечный осенний лучик, но не греет.
Адриан не смолкает, он говорит слишком много, не делая пауз и остановок тогда, когда стоило бы промолчать. Впрочем, непрерывное занудство титульного героя не порок, тем более временами «Тост» гомерически смешной.
Благое начинание в бесконечном кинематографическом осмыслении музыкальной культуры и проблем известности, но ничего большего, чем контент под грифом «только для фанатов».
Это умеренно эксцентричная картина — настолько, чтобы именно с «Узников» иной зритель мог начать свое знакомство с мирами Соно. И сложно представить для функции проводника по Стране призраков актера лучше, чем Николас Кейдж.
Видимые въедливость и дотошность — мираж, автор все равно умудряется заблудиться в пустыне. Ведь всегда есть что-то большее. Метафизика.
Дэн Хармон и Джастин Ройланд же поняли, что фанатов сериала нельзя бесконечно кормить одним и тем же «сладким хлебом» и навсегда изменили правила игры, попутно подняв ставки.
«Злое» — мастер-класс по тому, как объяснить дурновкусие условностью жанра. Так неправильно плохо, что не хорошо, а душно и тесно.
«Дом» — архитектурный хоррор, пугает в нем некое внешнее несоответствие жизни. Дверные проемы и колонны складываются в единый инфернальный силуэт. А страх провоцируют погрешности в реальности. Остальное — дело воображения.
