«Молодые любовники» эксплуатируют красоту и кротость Фанни Ардан и не выходят из зоны комфорта куда-то в область высказывания о плоти и душе, заостряясь скорее на пошловатых приемах.
Эту реальность не снабдить бодрым саундтреком и вырвиглазными коврами. Но вместо того, чтобы к ней примериться, придти к сочувствию и психологической точности, Хант, расквитавшийся с семейным фарфором, хватает кольт, как в плохом вестерне, и говорит: «А ну-ка, отними».
Кто бы мог подумать, что жанр кино с мультяшками в реальной жизни, который всегда был не пришей кобыле хвост, окажется спасительным жилетом для очередного ребута знаменитых персонажей.
В новой версии улетучился весь восьмидесятнический обаятельный флер.
Как и с другими более-менее забавными комедиями сервиса, в случае «Выпускного класса» первые 30 минут улыбаешься, потом терпишь, а под конец и вовсе проверяешь, сколько еще минут до конца.
Многострадальная экранная адаптация популярной видеоигры оказалась типовым бестолковым голливудским блокбастером с обязательной европейской гастролью, карикатурным злодеем-магнатом и двумя полномасштабными экшен-сценами.
Подбирая артистов по типажу так, словно американский кинематограф не проделал путь в несколько декад (оставшись аффектированно выразительным, как в 40-е), Брана нивелирует режиссерскую фиксацию на CGI-эффектах, при помощи которых он беззаботно возводит цифровые двойники пирамид, пещер и самого Нила.
Поверить в происходящее практически невозможно, но очень хочется (для ромкома — показатель).
Насколько в кадре условен, пошл и буквален воображаемый Париж, настолько приблизительны и чувства.
Джей Ар на протяжении детства, отрочества и юности осознает, что его судьба значительна и интересна, какой бы заурядной и бесконфликтной ни казалась со стороны.
Все в «Макбете» искусственно, а не искусно, вторично (особенно к Уэллсу) и в зародыше мертво.
Из «Уроков» мог получиться чуткий семидесятнический (часть сцен по заветам Кассаветиса снята издалека, талантливая актриса Кирби существует в обстоятельствах) очерк о зыбкой грани между писательским вымыслом и действительностью.
Чтобы продраться к постулатам экологического манифеста, придется вытерпеть двухчасовой капустник по лекалам карикатур и заметок журнала Mad.
Классический байопик Соркин обрамляет интервью с постаревшими очевидцами событий (всех, естественно, играют актеры). Этот прием возводит «В роли Рикардо» в пародию на любое допотопное шоу-реконструкцию с телеканала National Geographic.
«Фальшивомонетчик» — плоть от плоти кино семидесятников. Пенн чувствует себя Деннисом Хоппером (не только потому что оба актеры — режиссеры, но и потому, что снимался у него в «Цветах»).
Наивно, но трогательно, как чуткая открытка-посвящение родине, где монархия, чаепитие и кинематограф — незаменимые скрепы.
Никаких здравых идей для пятой части не заготовили, одна болезненная синефилия — зараза, что угробит жанровое кино быстрее любого маньяка.
Молодость без надежд невозможна: на экране кроме надежд ничего и нет. Лучезарная витальность — это, конечно, хорошо, но так легко получить солнечный удар.
Работа режиссера Пирса слишком буквальна. Дихлофос, как парфюм; люди в респираторах, как триггер. Если убить мошку книгой, то исключительно библией.
Если не стыдиться того, что твой фильм всецело построен на принципе «кинозвезда в непростых ситуациях», можно расслабиться: для Netflix и так сойдет.
Хорошую книгу авторы фильма ценят также, как и достойный ромком, ведь другого спасения от систематической хандры пока не придумали.
«Вершина» могла бы стать метакомментарием к искусству сторителлинга, где снег — это чистый лист бумаги, а альпинистские байки — быль, которая вскоре станет сказкой, но Имбер побаивается усложнить историю Хабу и Макото.
Фонтана не жалеет идей и приемов, которые в ином фильме могли бы стать смыслообразующими.
Для выхода «Сбоя» сложно представить момента лучше, его изоляционный производственный цикл — беседы с людьми по ту сторону веб-камеры, новая ступень в дереализации наших дней, через которую вынужденно прошел каждый.
«Воскрешение» дарит редкое чувство нырка в кроличью нору, кинотеатрального сеанса, во время которого ты перестаешь существовать в отрыве от фильма.
