Самые обычные вещи получают здесь магический заряд. Это заряд общей для героев фильма судьбы, христианского кода, тихой, невысказанной доброты.
это внимательное к своим героям, полное эмпатии, эстетически состоятельное кино с потрясающим центральным персонажем.
Павликовский, посвятивший «Холодную войну» родителям и подаривший своим героям их имена, обладает чувством кино настолько острым, что почти каждый выставленный им и оператором Лукашем Залом кадр почти болезненного совершенства.
Фильм Али Аббаси, шведско-датского режиссера иранского происхождения, о пограничнице с особенным происхождением устроен как закрученная, полная тайн, иронии и жути, очень скандинавская сказка.
Здесь есть холодная жестокость античного рока, точность визуальных решений, неожиданные кульбиты человеческой психики, этические перевертыши.
Вас подбрасывают в воздух и каждый раз ловят. Ну или сталкивают с бортика в бассейн — вы глотаете воду, но не злитесь. Так режиссерской профессией сегодня владеют всего несколько человек.
Это фильм, который не пытается быть смешным и которому, возможно, не повредило бы некоторое сокращение хронометража. Но и медлительность «Довлатова», и его меланхоличность, и отсутствие ярко выраженных перипетий возведены здесь в прием — вряд ли стоило ожидать, что картина о всесоветской депрессии будет остросюжетной.
Камерная история, помещенная в магическое пространство, далекая от фейкового патриотизма настолько, насколько это вообще возможно, она говорит об инфернальной природе той войны (и реже возникающей в русскоязычном кино теме Холокоста) больше, чем вся пиротехника военных блокбастеров последних лет.
Гильермо дель Торо — уникальный, особенный режиссер, чьи фильмы напоминают страшные сны, от которых не хочется просыпаться, готические сказки, где у ужаса обязательно сладковатый привкус. «Форма воды» — самый зрелый и самый человечный его фильм, в котором уровень профессии, которого достиг дель Торо, соединяется с каким-то душераздирающим великодушием.
Фильм Поттер больше, чем просто злой анекдот со звездами. Снятая за две недели, во время референдума по Брекзиту, «Вечеринка» — это попытка проговорить и вышутить травмы, обиды, конфликты и противоречия, с которыми иначе не разобраться.
Эта уверенно рассказанная, постепенно наращивающая темп и саспенс история — из тех, что работают вне зависимости от того, смотрите вы ее как аллегорию или же как крепкий скандинавский триллер.
«Рагнарек» стоит особняком даже в марвеловской вселенной — это уже без всяких оговорок комедия. Населенная самыми яркими звездами (иногда даже в крохотных ролях), раскрашенная самыми яркими в палитре красками, иногда озвученная несерьезными синтетическими клавишами.
Кино, похожее на прикосновение — такое, когда даже с закрытыми глазами узнаешь, чья рука легла тебе на плечо.
Это хорошо снятое и фантастически смонтированное кино о двух проблемных мальчиках, очутившихся в телах теннисных звезд
Мрачный, перемонтированный, длинный нуар Скотта был сбивчивым и живым, идеальный триллер Вильнева получился совершенной, эффективной, временами божественно прекрасной репликой.
Фильм, в котором дважды упоминается не меньше Кешиша любивший женское тело Огюст Ренуар, существует по законам импрессионизма, мгновенных, в торопливых мазках схваченных ощущений. Ощущений, из которых состоит жизнь
Острый, как всегда готовый порезать писателя лист бумаги, фильм Макдоны больше, чем поэзия насилия плюс звонкое стаккато диалогов.
Здесь, как в закромах фарцовщика, есть все. Вот вам сцена во время сеанса «Сталкера» Тарковского, а вот эпизод в ночном клубе, почти покадрово отсылающий к «Основному инстинкту» Верховена, вот вам песня Высоцкого, а вот пльохо коворяшие по-рюски кагэбэшники. Неоновый свет и плохая музыка, крашеные челки и Stoli on the rocks. Все ингредиенты взрыва. Кроме него самого.
Русская сказка вписана в рамки мира Серебряного века: это Россия, которую заново открывали миру художники объединения «Мир искусства», Иван Билибин, Лев Бакст. «Русские сезоны» Сергея Дягилева, с их сказочной азиатчиной, — параллель к вселенной «Мешка без дна».
Жги» — зрительское кино с внятно и эмоционально рассказанной историей, с подробно прописанными главными ролями и хорошими актерскими работами
«Роковое искушение» — эстетский триллер про «ответку». Но, при всей точности актерских красок и режиссерской наблюдательности, это, увы, не самая личная для Копполы работа, скорее упражнение для поддержания профессиональной формы.
Несмотря на то что есть в ней небольшие, часто свойственные первым фильмам проблемы структуры, это чрезвычайно яркая и точная — по языку и по сути — работа. Русское кино, которого, возможно, еще не было, — свободное от московских зажимов, но при этом не спекулирующее на своей северо-кавказской идентичности.
С «Роденом» случилось самое страшное, что вообще может произойти с биографическим фильмом о талантливом человеке, — неталантливая попытка буквально (поэт пишет стихи, композитор слышит музыку, скульптор лепит) объяснить природу одаренности.
«Убийство священного оленя» на первый взгляд выглядит продолжением выбранного режиссером карьерного вектора. На поверку же снятый в Америке триллер с Николь Кидман и Колином Фарреллом оказывается настолько греческим, насколько это возможно. Более того — древнегреческим. C Роком, хором и жертвоприношением.
Параллель между многовековым геноцидом животных и известными всем гуманитарными катастрофами мы пару раз уже видели, она очевидна: гораздо ярче в «Окче» получилось все, что связано с токсичным медийным пространством, с глютен-фри реальностью.
