Пусть в реальности это было не так красиво, но это было. Скандалы вынудили Никсона досрочно покинуть президентский пост, и огромную роль в этом сыграла пресса. Понятно, что Спилберг напоминает об этом в том числе и затем, чтобы зарифмовать Никсона с Трампом, но история The Post вдохновляет вне зависимости от политической конъюнктуры.
Даже пыль в этом фильме лежит в высшей степени художественно. «Призрачная нить» снята словно бы сквозь газовую вуаль, окутана легкой дымкой. Очень уместной в этом ностальгическом, лирическом сюжете перевоспитания
По части сентиментальности и назидательности картина Гильермо дель Торо даст фору даже «Чебурашке».
В целом режиссура Molly’s Game (или «Большой игры», как назвали ее в российском прокате) ничуть не выдает в Соркине постановщика-дебютанта. Картина сделана ловкой и уверенной рукой, ритмично смонтирована и щепетильна в отношении реализма — по крайней мере, за карточным столом.
По совокупности причин Фассбендеру, Фергюсон и Генсбур играть оказалось практически нечего. Весь фильм каждый ходит словно бы сам по себе и тоскует. В случае главного героя хотя бы понятно о чем.
Фильм, будем честны, так себе. Если б ремейк делал я, за героями гонялись бы доценты кафедры анатомии, требуя показать, где у покойного был мускулюс кремастер.
Канва, конечно, осталась, и евангельские отсветы снайдеровской истории Супермена изредка озаряют «Лигу справедливости», но этот фильм заметно легче «Человека из стали» и «Бэтмена против Супермена».
Главный фокус «Тетраграмматона» — в сочетании лукаво примитивистской формы (на самом деле довольно изысканной) с содержанием, не теряющим сложности даже после радикальной хулиганской редукции. Подыгрывая автору, можно сказать, что сам он орудует бритвой Оккама, решительно отсекая от философских концепций огромные куски, пока они не превращаются в анекдот, разумеется по-прежнему философский.
Это фильм о любви Алексея Учителя к родине и монаршей семье, о восхищении ее великими мужами.
Режиссер Дени Вильнев сделал не фантастический блокбастер, а величественный арт-объект
Капитан Очевидность вынужден заметить, что все лучшее во втором Kingsman — от первого. Но прежней стилистической чистоты уже нет.
То, что в начале фильма выглядит очевидным и плоским, как инсталляция «Квадрат», оказывается свежим и содержательным, потому что нагружено неоднозначным опытом героя и зрителя. А также автора, искусство которого не в том, чтобы тонко приправить мораль иронией, но в том, чтобы в череде комических и драматических ситуаций постоянно ставить под сомнение свое и наше право и на иронию, и на мораль.
Это не столько захватывающий, сколько теплый и очень уютный фильм. Где важнее не схема ограбления, а ежеминутные реакции обаятельно нелепых персонажей, получающих больше удовольствия от процесса, чем от результата.
Роскошное кино. Красивое, жестокое, смешное и умное, совершенно самодостаточное, не требующее сравнения ни с литературной основой, ни с предыдущей экранизацией. Роман прочитан и прожит заново, и теперь мы знаем, куда уходит детство, в какие города. Один из них — Дерри, штат Мэн.
Третий сезон доказал, что популярный сериал может быть бескомпромиссным авторским проектом
Актуальные смыслы в «Игре престолов», похоже, иссякли — так же, как и постановочная фантазия
Этот фильм настолько никчемен, что его нельзя считать даже попыткой подхода к «Темной башне».
Что вынесет из этого впечатляющего фильма широкий зритель? Возможно, новое понимание идиомы «попасть под каблук».
Героизм в «Дюнкерке» есть, но он уравновешен инстинктом выживания. А весы у Нолана — аптекарские. Разговоров — минимум, но все, что нужно донести до зрителя, артикулируется четко. Например, мысль о том, что выжить на войне — уже победа.
Временами кажется, что «Война планеты обезьян» не выдержит груза режиссерских амбиций. Все слишком всерьез, как в большой человеческой драме про Вторую мировую или Вьетнам, только вместо людей обезьяны. Это должно выглядеть нелепо, но нет, ничего подобного.
По меркам супергеройского комикса это не то чтобы реалистическое, но очень теплое кино. Да, тут летят клочки по закоулочкам, но сюжет норовит увильнуть в сторону школьной комедии, а картинка любовно стилизована режиссером Джоном Уоттсом и оператором Сальваторе Тотино под фильмы 1980-х.
Это так нелепо, смешно, безрассудно, безумно, волшебно, что хочется вручить Майклу Бэю «Оскара», британский флаг, ковер и телевизор.
Если вам кажется, что это самое нелепое зрелище на свете, не верьте глазам. Ведь не могут ошибаться 93% мировой кинопрессы.
Если «Елена» и «Левиафан» были диагнозами, которые можно принимать или оспаривать, то «Нелюбовь» похожа уже на судебно-медицинскую экспертизу. Андрей Звягинцев предлагает зрителю опознать мертвое, разложившееся социальное тело. Зритель может закрыть лицо руками, заплакать и отказаться от опознания. Но режиссер ничуть не сомневается в результатах вскрытия.
Рассказывают ли мертвецы сказки и есть ли у них сундук — дело десятое. «Пираты Карибского моря» — это йо-хо-хо. Смысл чертова колеса главным образом в том, что оно вертится.
