Диалоги в духе «Я надеялась, что ты мертв!» — «Я выжил!» не стоят ни красоты Дэйзи Хэд, ни самой ленивой ухмылки Евгения Цыганова, ни двух часов вашего неудачного дня.
Эту киноправду путинской эпохи, скорее всего, будут цитировать как самый доходчивый фильм о России 2000-х и 2010-х: не слишком многослойный для хорошего нуара, но смелый и прямолинейный рядом с ностальгическим и елейным массовым кино.
Здесь много снега и ветра, в концах монологов висят изнурительные паузы. И вечная беда российских драм — истерическое актерское переигрывание.
«Прачечная» доходчивее любой объясняющей документалки расщепляет современный капитализм на молекулы: от первого страхового взноса до пирамиды кредитной системы.
Именно текст делает «Мысленного волка» фильмом невообразимым: мы знаем, что такой может быть современная русская литература, но так почти никогда не умеет новое российское кино.
За полтора часа очерка о стэпфордских женах с улыбками в брекетах две девушки умудряются вышутить все старомодные мещанские радости и семейные скрепы.
Нежное кино о необходимости принять то, что нельзя изменить, и терпеть людей, которые дали тебе жизнь, а теперь завираются и несут какой-то бред.
Ощущение от «Малефисенты: Владычицы тьмы» — испанский стыд на провинциальной постановке, где один актер на голову обыгрывает всех, а ты купил билет в первый ряд и не можешь уйти незаметно.
«Гемини», снятый так, что в 3D Уилла Смита можно не только потрогать, но даже приобнять, умудряется быть кино, где ни к кому не хочется прикоснуться: в картонной фигуре Смита в фойе кинотеатра больше жизни.
Очень ожидаемый и при этом невероятно обаятельный фильм-пустяк о маленьких событиях и крошечных выборах, которые при этом обнажают нашу природу.
Кино всегда нужно нам больше, чем мы все взятые нужны кино. Здорово, что кто-то в Голливуде это понимает. Спасибо, Франко, что живой. Спасибо, что ты директор всего.
«Эма» — пример нового скомканного кино, трансгрессивных фильмов о теле без всякой трансгрессии. Самое время придумать жанровую категорию — пусть это будет боди-мамблкор.
Чего по-настоящему не хватает новому «Форсажу» — это той самой механической скорости и безумия, из‑за которых глупые фильмы превращаются в глупые фильмы на все времена.
Можно долго спорить о том, заслуживают ли «Паразиты» золота в Каннах, но фильм с довольной ухмылкой мастерски докручивает противоречивую капиталистическую реальность. Когда большинству выпускников престижных вузов не суждено найти работу, семьям в дорогих особняках придется подвинуться. Тот, кто был никем, необязательно станет всем, но кровь ждать точно не станет.
Иногда в паре неуловимо угадываются Новосельцев и Людмила Прокофьевна, особенно когда Терон, готовая заплакать от усталости, начинает сверкать светлыми глазами и жалуется, как боится одиноких вечеров.
Вдохновлённая, хоть это и неуместное здесь слово, прозой Светланы Алексиевич, «Дылда» по сценарию Александра Терехова и Кантемира Балагова — лекарство от официального милитаристского пафоса, которым российские медиа обрушиваются на нас последние десять лет, особенно в День Победы.
В предыдущих частях ковбой Вуди прошел великий путь от нарцисса и эгоиста до лидера сопротивления. В четвертой он становится родительской фигурой: принимает, перевоспитывает и спасает маргинала Вилкинса — нелепый предмет, который даже не игрушка, а черт знает что.
Обе актрисы справляются с ролями великолепно, но режиссер не то чтобы понимает, как использовать все достоинства доверившихся ему артисток, чтобы форма подачи хоть немного приближалась к большой литературе, которой нас наградила Вулф.
Крепкий летний блокбастер, который может приятно удивить, если вы ничего не ждете или ждете приличное продолжение давно любимой истории про Мистик и супергероя-оборотня.
Что там ни режь, «Рокетмен» остается совершенно однозначным высказыванием о том, что любая официальная ложь мешает жить и делать яркие и самобытные вещи.
В этом наивном драйве из пахлавы и шоу «Танцы со звездами» найдется внезапное спасение от поглотившей мейнстрим топорной политкорректности и дубовых героев без стеба и недостатков.
К середине фильма «Аладдин» разгоняется до доброго и по-настоящему смешного мюзикла — где‑то на перепутье между «Восток FM», бешеными танцами на Бродвее и не самыми топорными стендапами.
Мучительный, как «Белый Бим Черное Ухо», «Дамбо» не оставляет человечеству шансов и смотрится как кризисный фильм большого режиссера, которому надоело притворяться, что крупные рыбы, Франкенвини, Битлджусы и Эдварды руки-ножницы спасут нас из пучины жестокости и посредственности.
Жанр биографии как пересказ статьи на «Вики» и череда важных вех и больших успехов — одно из самых скучных зрелищ на свете.
Рейгадас делает в «Нашем времени» все что угодно, но не ленится: возможно, недорассказывает, недопоказывает и бубнит с прицелом на себя, но вовсе не про токсичную маскулинность или токсичную женственность, а про, прости господи, токсичную человечность и завышенные ожидания от кино, которые ни единому режиссеру не по силам оправдать.
