На экране открывается удивительный мир — не картонно-аляповатый, как в последней «Красавице и чудовище», а живой, дышащий, осязаемый, населенный множеством забавных существ, созданный мастерски и с огромной любовью, и в него сразу погружаешься с головой. Но вообще это — бенефис Анджелины Джоли.
Но далеко не всем под силу превратить круговорот пожаров и взрывов в действительно захватывающее и завораживающее зрелище. И здесь Эдвардс явно перещеголял многих коллег по цеху — порой «Годзилла» воспринимается скорее как «Апокалипсис сегодня» или «Хищник», чем какой-нибудь «День независимости».
Иными словами, пресловутые «великую силу» и «великую ответственность» просто завернули в красочную 3D-обертку для привлечения внимания зрителей младшего школьного возраста. Однако, то ли по причине невзыскательности последних, то ли благодаря хулиганскому обаянию героя в маске, этот нехитрый прием вновь срабатывает.
При всем колоссальном многообразии фильмов о вампирах Джармуш снял, пожалуй, самую тонкую, чувственную и удивительную ленту со времен «Голода» Тони Скотта (1983), где Катрин Денев пыталась остановить стремительное старение Дэвида Боуи.
В «Другой войне» братьям Джо и Энтони Руссо, поставленным у руля и третьей части похождений Капитана, удалось найти такое гармоничное соотношение между содержанием и формой, что первое практически не раздражает, а вторая совсем не по-детски захватывает.
Если название нового фильма Даррена Аронофски читать не как имя собственное, а как глагол в повелительном наклонении и воспринимать как данный герою этого фильма наказ свыше, все встает на свои места.
Каким бы ни был исход восстания Мастеров, тихую революцию в анимации «Лего» совершил однозначно, а великолепное 3D даст сто очков вперед дюжине голливудских блокбастеров. На американских горках головокружительного лего-аттракциона стремительно несешься вперед по рельсам безудержного веселья, а за спиной остаются и глуповатые шутки, и легкая китчевость, и не самый удачный дубляж.
Быть Александром Пэйном, который упорно продолжает считать кино искусством, тоже наверняка непросто, но лучшего способа оставаться художником внутри индустрии пока не придумали.
Банальностей вроде первого поцелуя или потери девственности вы здесь не найдете: в центре внимания Линклейтера, прежде всего, находятся психологические аспекты. И его умению легко и непринужденно жонглировать сложнейшими материями, над которыми ломали голову фрейды, юнги и хайдеггеры, а также изяществу в подаче материала и искренней любви к героям, конечно, хочется аплодировать.
«Нимфоманка» — скорее химия, чем физика, скорее Эль Греко, чем Рубенс, и уж точно — скорее Бах, чем закольцовывающие композицию Rammstein; дух здесь торжествует над плотью.
Ратуя в «Охотниках» за спасение искусства от бездушных потребителей, он сам играет по правилам последних, превращая поначалу милое развлечение в аляповатый китч и бездарную, поверхностную агитку.
Сказочник Уэс продолжает шлифовать каждый фрагмент своих работ, будь то двухчасовой полный метр или шестиминутная короткометражка, с таким же усердием и любовью, с какими мсье Густав пестует злополучный отель. Кто-то назовет это ремеслом, я же считаю это искусством.
