«Джокер: Безумие на двоих» — это эстетское кино, пожалуй, самое эстетское и смелое из всех, какие когда-либо снимались по мотивам американских супергеройских комиксов. Фильм, который добровольно обрек себя на распятие, потому что совершенно ясно, чего хотела публика и как этого можно было добиться.
Возможно, продюсер обязан был выпустить фильм, а режиссер не захотел подписываться под этой версией. Когда-нибудь мы наверняка увидим «Луну» в том виде, в котором задумал Попогребский.
Всё очень просто, а вот рассказано и показано как раз сложно: остроумно, страшно, в разных вариациях, как длящийся ночной кошмар, чтобы зритель потерял ориентацию, перестал различать, что сейчас герой воображает, а что с ним происходит на самом деле.
Но правда остается правдой: «Зона интересов» — прежде всего первый час сеанса. Дальше начинается зона страшных фактов, но это уже совсем другое кино.
Сегодня, когда всё и вся каждый день оказывается дискредитированным, начинаешь очень сильно ценить тех, кто не подводит. За это «Топ Гану» и миллиард долларов, и международная любовь, и статус главного блокбастера года. И всё — заслуженно.
К своему дебюту Кулагин шел долго, может, поэтому он у него получился таким выстраданным, точным, безупречным, мощным.
Проект только притворяется оригинальным стриминговым шоу, а на самом деле место ему — на крупном федеральном канале, с десятками миллионов зрителей, большой рекламой и т. д.
Киноязык Ханта здесь — консервативный и синефильский. Ближе всего «Межсезонье» к французскому кино 60-х годов.
Сила «Продуктов 24» заключается как раз в том, что всё сконцентрировано на идее, что у нас в стране спокойно существуют микрогетто, что там живут и умирают люди, там насилуют, бьют, убивают женщин, забирают у них детей, но поток не иссякает.
У нас и так всегда знали, что коготок увяз — всей птичке пропасть, но безумно интересно наблюдать, как человек системы, знающий все ее потайные ходы и легко их разоблачавший, превращается сам в аутсайдера.
«Не время умирать» как эссе, как рефлексия на тему крушения нового мира, слома эпох, пожалуй, даже цивилизационного кризиса — это произведение глубокое, выстраданное, горькое, тонкое и умное.
За счет новых линий и героев, развернутого флешбэка-пролога и общего настроения картины «Иван Денисович» стал вдруг сказкой, а Шухов из плотника, который давно не знает ничего, кроме лагеря, превратился по законам фольклора в Иванушку-дурачка.
С середины фильма в сюжете появляются слишком узнаваемые автобиографические детали, и уже словно бы перед нами не триллер о преступлении и наказании, но странная и тяжелая исповедь самого Каракса.
Весь посыл фильма в том, что такие, как Гром, сами разберутся, а людям, народу, нужно просто смириться и тихо ждать спасения.
Именно жанром выделяется «Стрельцов» среди других спортивных отечественных фильмов, где авторы всё же делают драму.
Это не эпатажное хулиганство на слабо, а сатира в духе Гоголя и Салтыкова-Щедрина, гуманистическая, наблюдательная и сочувствующая униженным и оскорбленным, которых всегда гораздо больше, чем мы привыкли думать.
Этот сериал наследует и великой американской литературе, и не менее великому американскому кино, но самое удивительное в нем то, что эта история случилась на самом деле.
Картина ценна тем, что представляет редкий для нашей индустрии жанр эротической мелодрамы, хотя в ней есть элементы драмы и детектива.
Этот рассказ о двух женщинах и их страшной (по-настоящему страшной!) жизни в обманчиво мирном городе хичкоковского саспенса — невозможно оторваться от экрана ни на секунду.
Фильм поднимает важные нравственные вопросы, практически неразрешимые и оттого еще более болезненные.
Драматургия будет казаться громоздкой и затянутой, не будет хореографического катарсиса в кульминациях, и придется довольствоваться игрой нескольких очень хороших актеров и сюжетом, который не раз фигурировал в фильмах, телепрограммах, статьях и книгах.
Фабула «Миллиарда» проста и временами слишком невзыскательна, но при этом в фильме многие сцены по отдельности превосходно прописаны, сыграны и сняты, что для комедии имеет первостепенное значение
Отсутствие глубины не мешает фильму пугать — он действительно очень страшный, просто образ смерти здесь предстает в другом разрезе, тема вины лишена пафоса, а спасение как категория вовсе отсутствует. На первый план выходит важнейший сюжетообразующий стержень в искусстве XXI века — страх за детей.
Кинематографическое хулиганство практически во всем зашкаливает, но тем сильнее бросаются в глаза те аспекты, в которых авторы фильма до неприличия скромны. «Мужицкий» юморок фильма ухитряется избегать сексизма, расизма, острот, связанных с национальными стереотипами
Выход казахского триллера — не случайная попытка слегка разнообразить российский кинопрокат, но часть объективного системного процесса. «Их» девяностые — это и наши, и грузинские, армянские, киргизские, узбекские, украинские тоже. Значит, надо смотреть кино вместе — и думать тоже вместе.
