«Зверопой» относится к тем редким фильмам, где удалось всё — от замысла до воплощения, от режиссерского видения до актерского исполнения. Так что просмотр будет равно интересен и детям, и взрослым, и знатокам анимации, и просто любителям хорошего кино.
Несмотря на общий кровавый фон, фильм пронизан сентиментальностью. Дети и пенсионеры, незаслуженно обиженные сильными мира сего, — кто лучше выжмет слезу у зрителя? Да и появление Лоры откровенно намекает: с уходом Джекмана история Росомахи не закончится.
Самое плохое, что «Защитники» влияют на репутацию всего российского кино. Попробуйте после такого продукта, да еще и разрекламированного на весь мир, убедить зрителей проголосовать за наш фильм рублем.
На примере «Великой стены» видно, как стремление крупных студий охватить зрительскую аудиторию всех возрастов приводит к краху драматургии. Все производственные мощности направлены на создание эффектной картинки, которая с каждым новым блокбастером начинает вызывать ощущение дежавю, а то и зевоту.
С помощью камер, света, построения кадра и видимого отсутствия сюжета Джармуш с тонкой достоверностью воссоздает взгляд поэта на мир и подчеркивает разницу между внешним и внутренним. «Патерсона» можно пересматривать так же, как перечитывать любимые строки стихов, — частями или целиком, под настроение или в трудные периоды.
«Легион» снят в лучших традициях полнометражного кино: много естественного света, крупных планов и спецэффектов. Даже сюжет развивается по классической схеме: первая серия кидает зрителю крючок и в только в последних кадрах раскрывается спланированный режиссером и сценаристами обман.
К сожалению, реализация сценария оказалась настолько слабой, что, кроме Рапас, смотреть там совершенно не на что. Именно после таких фильмов зрители начинают понимать, что не всё западное кино лучше нашего.
Это в первую очередь подростковая комедия с удачными актерскими работами и легким юмором. Правда, фильму не хватает чувства меры: шутки повторяются, пародийные моменты утрированы, а вся стилистика картины напоминает телепродукцию начала 2000-х. Но кассовые перспективы у фильма есть.
Посыл картины: любовь — это не случайная, хотя и упоительная плотская страсть, а семья со всеми ее горестями и радостями, — прочитывается четко. В фильме героине повезло: иллюзии развеялись и осталось время на семейный покой. В реальности подобные заблуждения, как правило, приводят к краху: прожить жизнь заново, увы, невозможно…
В фильме чувствуется редкая внутренняя свобода — режиссер говорит о том, что его волнует, в органично родившейся, а не навязанной мейнстримом форме. По сути, Кончаловский становится четвертым героем фильма, и его исповедь столь же пронзительна, как у его героев.
«По млечному пути» — не только авторское, но и человеческое высказывание, местами резкое до скандальности, местами проникновенное до слез. Кустурица явно пытался передать накопившуюся многолетнюю боль и как можно четче обозначить свою позицию в отношении боснийской войны, и это у него получилось.
В новой части авторы добавили юмора и музыки, что позитивно сказалось на всей истории. В остальном же — это те самые традиционные «Богатыри», к которым уже привык зритель. Что в данном случае помогает собирать хорошую кассу.
При всей кровавости основной посыл картины — не война, а мир. Главный герой — князь Владимир в исполнении Данилы Козловского — за два часа экранного времени из сурового воина эволюционирует в доброго христианина, поменявшего меч на крест. Идиллическая картинка далека от образа реального Владимира, каким его рисуют летописи, зато завершает фильм на позитивной ноте.
Несмотря на обилие визуальных эффектов и панорамных видов глубокого космоса, сюжет о катастрофе и чудесном спасении оказывается в первую очередь историей любви, метафорой об отношениях мужчины и женщины, которые друг для друга — единственные в мире.
В старом споре о месте художника в повседневной реальности режиссер не ставит точку, но приглашает зрителя к размышлению.
Если с эффектными разрушениями, кастингом и драматическими моментами в «Землетрясении» всё хорошо, то к сюжету всё же есть претензии. Некоторые линии выглядят надуманными, а финал смущает нарочитой моралью о дружбе народов и всепрощении.
«Поезд в Пусан» — не только новаторское кино, ориентированное при этом на зрительскую аудиторию, но и умно выстроенная драма, понятная любому зрителю в любой стране мира. Язык страха, как и язык любви, универсален.
Дело не только в впечатляющих спецэффектах — все существа, разумеется, нарисованы при помощи компьютерной графики — а в точных актерских «попаданиях» и детальной проработке киновселенной. Ну и, конечно, в качественном сценарии.
Конечно, режиссер хотел через историю Досса утвердить ценность отдельно взятой человеческой жизни и подчеркнуть, что моральные убеждения — не пустой звук и даже в самых страшных обстоятельствах можно не уронить принципов. Но такая тонкая тема плохо уживается в одном кадре с военной мясорубкой. Невозможно верить в слова про любовь к ближнему, когда на экране горят живые люди.
То, что детективная составляющая уступает первый план взаимоотношениям героев, каждому из которых чего-то не хватает, чтобы быть счастливым, однозначно свидетельствует: режиссеру удалась очередная история несчастной семьи, каких миллионы по всему свету.
В итоге получилась сгущенная до ядовитой кислотности агрессивная притча о том, что мир не такой, каким кажется. Фанатов комиксов и актеров фильм должен привести в восторг, но остальным надо иметь в виду, что два часа наблюдать за бесконечным мельтешением в кадре — то еще испытание. Особенно если не воспринимать всерьез рассуждения о великой магии из космоса.
Центральный персонаж трагикомичен, и оттого не выглядит шаблонным «добром с кулаками». В самых драматических моментах его нестандартная и скупая реакция на происходящее вызывает улыбку. У него всё не так, как у нормальных людей, но в этом и состоит главный посыл картины: норма — штука неоднозначная.
Для отечественного кинематографа «Дуэлянт», безусловно, явление выдающееся, но со своей главной задачей — на равных конкурировать с западными блокбастерами — картина, увы, не справляется. В «Дуэлянте» всё слишком серьезно — глубина авторского высказывания стала одновременно и достоинством, и недостатком картины.
Поскольку для вестерна главное — пальба и конные трюки, Фукуа не стал заниматься характерами, а сделал ставку на экшн. Его ковбои стреляют не только из кольтов и винчестеров, но также из пулемета, а сцена финальной войны (по-другому эту схватку не назовешь) впечатлит самых придирчивых зрителей.
В свои 86 лет классик американского кино может позволить себе не гнаться за эффектностью драматургии. Иствуду было важно рассказать историю повседневного подвига, и он сделал это тщательно, неторопливо и убедительно. Снять масштабный фильм-катастрофу без единой жертвы в кадре — вот вам высший пилотаж режиссуры.
