В «Крепком орешке» Мур развернулся уже на полную: от сцены митинга у суда прослезятся от хохота даже бывалые участники оппозиционных акций, а вертолетный расстрел нарисованной гостиницы «Украина» не оставит равнодушным уже вообще никого. Наконец, финал истории развернется на территории Чернобыльской АЭС.
Режиссера не упрекнешь ни в попытке выйти на масштабное обобщение, ни в каком-то из ряда вон выходящем натурализме — цунами впечатляет, но воображения не поражает. Удивляет другое — насколько автор увлечен простой, по сути, историей, у которой даже не предполагается привычного уже второго дна.
Вообще, маститые актеры, устраивающие драматический балаган, — зрелище неотвратимо завораживающее. Вот Аль Пачино куражится в синих воровских татуировках, вот Уокен выбирает новый костюм для поднятия настроения, а вот Аркин уламывает хозяйку борделя отправиться с ним в номера. Эти старики-разбойники (без подобной аналогии не обойтись, как не выкручивайся) живут на экране так, будто закат их жизней невозможен по определению.
Стэтем со своей слегка забронзовевшей в одной гримасе физиономией будто бы никогда и не слышал о том, что такое фильм-нуар и каким полагается быть его герою. То есть, ну да, он ворует и убивает людей голыми руками — но делает это примерно так же, как обычно. Ни одной случайной жертвы, ни одного трупа сверх плана, никто не уйдет.
Во-первых, зомби как метафора человека без любви — это круто само по себе. Во-вторых, «Тепло…» — из тех романтических фильмов, о которых несколько странно рассуждать всерьез, но которые неизменно приятно пересматривать.
И вроде бы нельзя сказать, что «Охотники на гангстеров» — фильм плохой. Лишний раз посмотреть на Бролина всегда приятно, автоматы стрекочут, а картинка радует легким уходом в как бы ретро-сепию. Но стоит твердо уяснить, что сюжет для матерого гангстерского эпоса в данном случае обернулся чем-то вроде найденного в чулане старого комикса.
«Криминальное чтиво» — безусловно лучший из снятых Тарантино фильмов. На эту тему сказано почти все возможное: режиссер, действительно, никогда не был так точен, как после того амстердамского трипа, в котором был написан сценарий.
Нечто подобное было сделано несколько лет назад в прошедшем почти незаметно боевике «Беги без оглядки», где копы и гангстеры разыгрывали «Алису в Стране чудес». В той картине сюрреалистический эффект был достигнут, благодаря двусмысленным играм теней. Здесь же его диктует само пространство, от чего действие отсвечивает какой-то потусторонней жутью, дающей «Черному дрозду» необходимую триллеру непредсказуемость. В современном, увлекшемся большими бюджетами Голливуде такое встречаешь нечасто.
Фильм с первых же кадров напоминает одновременно обо всех классических триллерах 90-х — от «Мертвеца» до «Неглубокой могилы». Все компоненты на месте: цепь случайностей ставящая небезупречных в моральном плане героев на грань выживания и удивительная фактура зимней Америки — места посреди вечного заснеженного ничто, где, кажется, на своем месте себя могут чувствовать лишь духи индейцев.
Фильм Рейгадаса выглядит вопиюще несовременным — прежде всего потому, что режиссер опоздал с ним совсем ненадолго, всего-то года на четыре. Еще в конце нулевых, на излете эпохи безвременья, популярностью и успехом пользовались именно такие картины: медленные, расфокусированные, смирившиеся с отсутствием героя.
Режиссерским триумвиратом эта сложная постмодернистская литературная конструкция была перенесена на экран, что и говорить, блистательно — режиссеру монтажа полагается совершенно законный «Оскар» уже сейчас, поскольку вряд ли в ближайшее время будет создано нечто столь впечатляющее с точки зрения формального совершенства.
Это тот случай, когда пересказывать дико насыщенный и вместе с тем совершенно импрессионистский сюжет — почти преступление. Каракс снимает на невероятном уровне мастерства, позволяет себе непривычную и безжалостную свободу, заставляя зрителя рыдать и нервно смеяться одновременно.
Идея мульт-ремейка — лучшая, посетившая режиссера за последние годы. Будучи по призванию скорее дизайнером, Бертону всегда лучше удавались обаятельные уродцы, чем увлекательные истории. В новом «Франкенвинни» сама художественная форма способствует бесконечному добавлению милых или страшноватых деталей, выписыванию картинки, а не разработке характеров.
Кокаиновый бодряк, дизайнерские пентхаусы, внезапное видение Владимира Путина, одетого в костюм Бэтмена, и бешеный дискотечный бит: в клубных сценах звук, кажется, раза в два громче, чем в остальных эпизодах… Там, где авторам не удается взять зрителя драматургией, они наотмашь бьют по нервным окончаниям.
«Патруль» очень сложно не только описать, но и пересказать. Здесь все время что-то происходит, но в то же время не происходит практически ничего. Герои здесь обладают почти демонстративно невзрачными амбициями — служить людям, защищать порядок, быть любимыми. Все вроде бы и правильно, но не вполне понятно, почему зритель должен отдавать два часа своей жизни именно им? Ведь никому в голову не приходит в выходной вызвать на исповедь сотрудника ГИБДД.
Рассказывая историю православного чуда, создатели картины делают акцент на параллельно происходящем разложении ордынского государства и рассуждают о причинах падения великих империй. За ним, как известно, стоят не законодательные проблемы, а бесчестность и распущенность правителей, которые пренебрегли фундаментом, заложенным предками.
Фильм намеренно лишен патриотических контрапунктов, это кино не столько о величии народа или духа, а о том, как и почему гибнет цивилизация. Этой идеей «Орда» неожиданно оказывается ближе всего к «Апокалипсису» Мела Гибсона, а ее обескураживающая серьезность оставляет после просмотра усталое восхищение мощной и крепко сделанной вещью.
«Грэбберсы» получились чем-то сродни «Однажды в Ирландии» и «Залечь на дно в Брюгге», с поправкой на то, что это комедийный хоррор, по завязке напоминающий «Гремлинов».
Режиссер уверенно наполняет кадр бликами от любой сверкающей поверхности и заставляет заслуженных актеров убедительно играть сочных идиотов и маньяков, выписывая их с любовью, в которой видна старая голливудская школа.
Взяв за основу визуальную находку, в которой сложно не увидеть отсылку к «Началу» Кристофера Нолана, он выстроил на ней целый, пусть не безупречный, но все же вполне живой мир. Собственно, авторская прозорливость и внимание к деталям как раз и становятся главной отрадой для зрительского глаза.
Что же касается непосредственно реализации «ремейка-не ремейка», то режиссер Лен Уайзмен и сценарист Курт Уиммер запутались в собственном замысле.
В конце концов, узнать, что человек, которого все считали остроумным отморозком, на самом деле способен рассказать о любви Марка Уолберга, Милы Кунис и плюшевого медведя — удовольствие не бесспорное, но куда более сильное, чем может показаться на первый взгляд.
Жвачка для мозгов, которую предлагает «Париж-Манхэтттен» уже на уровне синопсиса и заглавия, способна, кажется, удовлетворить всех.
Конец света по Ферраре оказался наиболее человечным и формально реалистичным: просто озоновый слой прохудился, и значит мы умрем. Режиссер разглядывает происходящее несколько по-чеховски, будто под микроскопом.
Финнам удалось не только нарисовать космобазу, которую любой гик будет разглядывать куда дольше полутора часов, но и вдохнуть в стим-панк-голема какую-никакую жизнь.
