Когда сумасшедший из мира шоу-бизнеса сталкивается с симпатичным идиотом из мира политики, кино превращается одновременно и в искрометный водевиль, и в репортаж из паноптикума. При этом главным инструментом Джонсон остается не злая сатира, а ирония — над любовно выпестованными персонажами она не издевается, а подтрунивает.
Это по-настоящему страшное кино способно схватить за горло и не отпускать вплоть до финальных титров. Хеппи-энда здесь, разумеется, ждать не следует. Это роднит фильм Ласло Немеша с картиной Элема Климова «Иди и смотри», после которой облегчение невозможно, зато катарсис практически неизбежен.
«Хардкор» — прямой наследник и ровня таким картинам, как «Пристрели их» Майкла Дэвиса и «Адреналин 2» Марка Невелдайна и Брайана Тейлора, которые также работали на поле «чистого боевика». Они могли вызвать тинейджерский восторг, но всегда упирались в собственные формальные рамки, которые не позволили им стать не одноразовым развлечением, а чем-то большим.
Своей новой работой Триер заявляет о себе как мастер точного и честного психологического портрета, построенного на тончайших нюансах и лишенного какой-либо надуманности и фальши. И, вероятно, как главный норвежский режиссер наших дней
Режиссер Зак Снайдер, как почти всякий визионер, и раньше практически всегда пренебрегал логичным сюжетостроением, однако в «Бэтмене против Супермена» отсутствие логики даже не возмутительно, а смехотворно. Как смехотворна и вся подспудная псевдофилософия, которую сценарист Гойер размазывает по экрану.
Для того чтобы вестерн не превратился в неубедительную «мыльную оперу», нужны характеры, которых тут нет и в помине — мужские персонажи здесь представляют собой плохо прописанные типажи, надерганные изо всех вестернов разом. Но главный провал — это персонаж самой Джейн.
У Абрахамсона видно желание сделать одновременно и реалистическую, и психологически достоверную картину. И рассматривать «Комнату» стоит как чрезвычайно удавшееся изображение череды амбивалентных психологических состояний.
Пройдет всего ничего времени, и зрители будут недоумевать, как можно было прощелкать лучший российский фильм года, и примутся пристально в него всматриваться. Благо посмотреть есть на что. Под первым слоем кроется множество других.
Мы так долго стенали, что в России снимают либо глупые коммерческие залепухи для имбецилов, либо фестивальный артхаус, либо патриотические блокбастеры, а нормальное «срединного» кино, которое во всем мире служит признаком здоровой киноиндустрии, практически не делают. И вот сейчас важно не проспать момент и констатировать, что такое кино у нас наконец-то появилось.
Главными свойствами «Самого лучшего дня», увы, являются нарочитость и лубочность — что усугубляется донельзя приторным и фальшивым финалом. Грань между изображением «широкой русской души» и размашистой клюквенной пошлостью оказалась тонка и проницаема — и мы вновь стали свидетелями, как с этой нехитрой истиной столкнулся очередной неплохой режиссер.
Новые «Звездные войны» ничего не добавляют к уже рассказанной 40 лет назад истории — и, наверное, не из-за того, что Абрамсу вдруг нечего рассказать, а по самой банальной причине: тема целиком и полностью исчерпана, и остается только паразитировать на старом сюжете, старых героях, старых идеях, старом всем.
Самой кондовой разновидностью «доброго кино» стала новогодняя комедия — жанр во всем мире изъезженный, но на нашей унавоженной безвкусицей почве он и вовсе превратился в антологию самых презренных кинематографических клише.
Слепота и самопожертвование оказываются основными нотами мощнейшей оды самому сильному из чувств, в которую «Лобстер» превращается в последние — самые душераздирающие — пять минут.
И если при всей симпатии американскую «Тайну…» сложно считать произведением, превзошедшим первоисточник, то ни в коем случае нельзя игнорировать ее основное достоинство — заставлять зрителя переживать сильные эмоции, не прибегая к совсем уж манипулятивным методам.
Справедливости ради следует сказать, что бюджетная диета пошла автору на пользу — «Визит»выглядит приличнее многих его опусов. Что, однако, не повод считать эту картину, являющуюся в каком-то смысле парафразом «Красной Шапочки», бог весть каким достижением. Пытаясь нагнетать саспенс, режиссер тут демонстрирует свою застарелую болезнь — когда он говорит всерьез, выходит наивно и смехотворно.
«Ангелов революции» можно крутить и так, и эдак, придумывая про них все новые теории и объясняя множественные побочные тропы — и это по-настоящему отрадно, потому что современное российское кино в большинстве случаев не может похвастать и сотой долей такой многомерности.
Основной посыл здесь прямой и примитивный — хорошо там, где нас нет; мы несем хаос и энтропию, превращая любой райский уголок в кучу мусора. Но вот стоило ли ради этого заезженного вдоль и поперек в интернет-дискуссиях сетевых хомячков месседжа тратить месяцы своей жизни, чтобы в результате снять сырой полуфабрикат, лишь множащий ту самую энтропию — большой вопрос.
Вся эта конструкция работала бы при одном единственном допущении — если бы в ней не было ни грамма фальши и откровенной ерунды. В «14+», увы, хватает и того, и другого, из-за чего фильм выглядит не живым произведением, а ходульной конструкцией.
«Страшные сказки» — филигранно красивое кино, будто бы созданное для того, чтобы ежеминутно нажимать на стоп-кадр и распечатывать застывшее изображение в хорошем разрешении.
Помимо всех прочих достоинств, фильмы Апатоу точно рассказывают нам о современности — все они так или иначе эксплуатируют тему всеобщей инфатильности поколения 30-летних, которые совершенно сознательно не хотят взрослеть.
Кино, которое хочет казаться Большой Серьезной Спортивной Драмой, внезапно останавливается в полушаге от жалкой пародии. Причем в том, что фильм не делает этого полушага, заслуга Фукуа минимальна, — кино удерживается благодаря самозабвенной игре Джейка Джилленхола, которую трудно не оценить даже в потоке трафаретных режиссерских решений.
Контраст с предыдущими работами Сингха столь велик, что начинаешь подозревать, что он, например, начал пить транквилизаторы. Благо общий седативный настрой картины этим подозрениям способствует.
Продолжительность мультфильма — больше полутора часов. Один гэг тут наслаивается на следующий без логики и перерыва. Даже большой любитель зрелищ подобного толка очень скоро почувствует то, что ощущает фанат сладких тортиков после килограмма «Праги» — непреодолимую тошноту.
«Звезда» смело идет брататься с «Высокими каблуками» и «Кикой» Альмодовара. И — вот что по-настоящему отрадно — не выглядит на их фоне бедной родственницей.
«Кавказская пленница» образца 2014 года — это настоящее извращение, идейная некрофилия, поражающая своим бесстыдством и раздражающая абсолютной беспомощностью.
