Это действительно чистейшей воды балабановское кино, сложенное из привычных вроде бы кубиков: роуд-муви с кружением по пустынному Питеру, а потом прогулка по зимней тьме к смерти и чуду.
«К чуду» — это, в общем, бесстыдный, как клипы Ланы Дель Рей, предельно эмоциональный визуальный поток, доказательство божественной природы мира, от лицезрения которого можно в любую секунду просто напросто разреветься.
Студенческая поездка за солнцем, морем, сексом и выпивкой становится ритуальным прощанием с эпохой детства и американской мечты. В финале девчонки позвонят мамам, уверяя, что затянувшиеся каникулы научили их ответственности; так в Америке взрослеют.
«Жить» сделан идеально зрительски, он максимально приближен к каждому, кто его смотрит, тематически и интонационно. Его поймет любой, кто в своей жизни терял близких и переживал крушение мира, узнавая, что такое смерть.
«Лунный свет» был эффектен. Задуманный и выполненный как оммаж эпохе нуара, сериал мог баловаться с Уилльямом Шекспиром и Орсоном Уэллсом, уходить то в первостатейный ситком, то в душещипательную мелодраму.
Финские энтузиасты, конечно, постарались на славу. Из конспирологических бредней о секретных нацистских базах, научно-популярных передач о «вундерваффе» и расхожего сюжета «нацисты в труднодоступных местах» сложена дельная и бодрая сатира на современность.
«M*A*S*H» от рождения жил диссонансами. Мгновенной сменой регистров. Соседством иронии и слез, смерти и жизни, войны и любви.
Однажды, судя по всему, не выдержав происходящего вокруг, курящий капитан звездолета Янек (Идрис Эльба) спрашивает свою ледяную начальницу мисс Викерс (Шарлиз Терон): «Вы робот?» Этот же вопрос можно адресовать и фильму Ридли Скотта в целом. Мисс Викерс в ответ приглашает капитана к себе в каюту. Отказаться, конечно, сложно.
«Долбанутые» — для своего жанра продукт новаторский: ни закадрового смеха, ни декораций (это от бедности) здесь нет. Райт снимает как будто и не ситком даже, а полноценное и весьма изобретательное кино.
«Хижина в лесу» сравнительно легка. Она расставляет на полке любимые кошмары, констатируя и без того известный факт: героям хоррора особо выбирать не приходится. Беги или не беги, а конец-то все равно один — два раз не умирать.
Шон Дуркин снял кино, которое как-то сложно не похвалить. Тревожный «санденсовский» зачин, хорошая, раскованная камера, но при этом формальная точность, свойственная скорее не американским независимым, а признанным европейским кино-патологоанатомам.
Столь тонко о метаморфозах чувства Дэвид Финчер высказывался, наверно, лишь однажды — в прошлогодней «Социальной сети»
Гарри Поттер должен наконец стать чем-то вроде движущейся фотографии, которые печатают фотоателье его волшебного мира. Смотрит, конечно, пронзительно, а совместного будущего у нас с ним нет.
«Рестрепо» — это кино, которое хочется пересказывать, как пересказывают случаи из жизни. А жизнь не очень-то готова отвечать на острые вопросы.
Пожалуй, никто до сих пор не говорил о девяностых с такой живодерской откровенностью. Безо всякой поэзии, иронии, ностальгических вздохов; въезжая в кадр вот так запросто, позабыв даже про титры.
«Каменная башка» — принципиально безыскусно сработанная, простая штуковина, но в ее простоте слышится мычание высокой трагедии. Кажется, именно такой истории о борьбе требовал от сценариста Бартона Финка продюсер Липник.
Трепещите: перед нами большой голливудский эпос, «Гражданин Кейн», не меньше. Классика, признанная таковой еще до второго уикенда проката. Кино о том, откуда есть пошла американская земля.
Привычно переходящий на личности Иствуд видит тяжелую поступь истории скорее в томлении скучающего по жене пекаря или смертельной решимости командующего танковым дивизионом, чем в ударах береговых орудий.
По большому счету «300» — не традиционное кино, а скорее грандиозная фреска из храма войны или даже батальное порно. Зрелище завораживающее и не поддающееся оценке Американской киноакадемии
Ее турбированный мотор — экранная связка Ривз — Буллок. Между ними, как говорят в подобных случаях американские критики, возникает такое, что даже почтовая бумага перестает терпеть. Химия, искра, пожар в джунглях — как ни назови, но что-то между ними полыхает. Могучая длань судьбы видна во всем.
Идти в кинотеатр мне потребовалось по причине, никак не связанной с актуальными веяниями и политической необходимостью. И только для того, чтобы оценить, с каким изяществом «V значит вендетта» расправилась с замороченными комиксовыми диалогами о природе власти и насилия, какой ясности она добилась от нескладного сюжета.
То есть Де Пальма, сохраняя все формальные признаки film noir, создает нечто за гранью жанра. Перед нами то, чем кино этого жанра всегда быть хотело, только позволить себе не могло. В «Орхидее» слишком много макабра и тьмы. Шкалят датчики.
