Артуро Перес-Реверте написал о приключениях Алатристе полдюжины романов, и фильм представляет собой дайджест их всех — это как если бы Фандорин в одной картине и террористов разоблачал, и у ниндзя учился, и на корабле плавал, и на Ходынке толкался. Для куртуазного детектива о великосветских интригах тут слишком много пота и крови, для честного боевика — болтовни и расшаркиваний.
И, в общем-то, все немногое хорошее, что можно про этот фильм сказать, прозвучит унизительно как для режиссера «Полета над гнездом кукушки», так и для сценариста «Дневной красавицы».
Это первый и лучший из пяти фильмов-«каллаханов». Серый костюмчик робота-полицейского сидит на Иствуде как влитой. Наравне с вышедшим в том же году «Французским связным» и снятым чуть ранее «Буллитом» лента Сигела навсегда изменила кинообраз служителей порядка.
Вечный мизантроп и антиклерикал Бунюэль здесь максимально жестоко, при минимуме выразительных средств, в строгой, гораздо более классицистичной, чем в его последующих французских работах, манере ставит этому миру двойку.
В фильме множество классических сцен и редкий по силе финал, но все равно самые потрясающие кадры — где Уокер просто идет. Его шаги — шаги мертвеца, вышедшего на охоту, и кажется, будто он идет за тобой.
Трудно придумать более эффективный способ убить два часа: ремесленник Дэвис, превращая старинный телесериал в полнометражный экшен, неожиданно нащупал в нем живой нерв, нажал — и не отпускал.
Это самый ядовитый фильм Коэнов — но и самый нежный: не зря несчастный идеалист Бартон похож сразу на обоих братьев.
«Бразилия» — это Оруэлл, переписанный Хармсом, Фриц Ланг, переснятый братьями Коэн, некролог, пересказанный в форме анекдота. Обращение участника «Монти Пайтона» к тяжеловесному и праведному жанру антиутопии странно лишь на первый взгляд: что может быть более абсурдным, чем будущее? Гиллиам, никогда не живший в СССР, гениально угадал эстетику тоталитаризма.
И под дулом пистолета, который так часто направлен на Марлоу, невозможно внятно пересказать сюжет «Большого сна», где главные и второстепенные линии перепутаны, а многие ключевые персонажи так и не появляются в кадре, поскольку уже мертвы.
«А теперь не смотри» — проклятая кассета из «Звонка», растянувшаяся по чьей-то злой воле на два часа. В сущности, это фильм про красное пятно неизвестно чего — то и дело мелькая едва ли не 25-м кадром, оно заменяет любые слова и действия, рождая чувство липкой нарастающей тревоги. Которая в финале взрывается настоящим ужасом — эпизодом из тех, что способны лишить сна и запоминаются на всю жизнь.
Минут двадцать Уинтерботтом честно экранизирует роман, потом перестает — между тем происходящее на съемках в некотором смысле адекватнее передает идею романа, чем экранизация. При чем здесь петушок — точнее, «петушок», довольно сомнительный эвфемизм, — станет известно в самом начале. Ради бычка придется досидеть до конца — бычок, пожалуй, того не стоит, но вообще — это полтора часа, о которых можно только мечтать.
Должен сразу признаться: я ни черта не понял. И нисколько об этом не жалею — все равно это один из самых потрясающих, гипнотизирующих фильмов, что я видел. Есть мнение, что если вдумчиво посмотреть «Внутреннюю империю» несколько раз, то через ее бледную кожу начинают просвечивать вены, а потом и скелет — и в бормотании сумасшедшего (как положено, с бритвою в руке) вдруг обнаруживается железная логика.
Так или иначе, «Паранойя» вполне образцовый тинейджерский триллер: легкий, быстрый, смешной и напряженный ровно настолько, насколько может держать в напряжении фильм, в котором все понятно наперед.
Фильм подается как эротический триллер, но придется констатировать, что единственный эротический момент — сцена, когда Халле выбирает в ящике с бельем подходящие случаю трусы, и это же, в общем-то, единственный момент, когда можно вздрогнуть от неожиданности.
Вот она, магия чисел: как только рядом с одним из лучших названий в истории хоррора появилась двойка, оно превратилось в какую-то околесицу.
Ближе к концу выясняется, что фильм вовсе не так рыхл и бестолков, как прикидывался: концы вдруг изящно сходятся с концами, совершенно вроде бы лишняя линия со студенткой обретает смысл, и вообще оказывается, что «Реинкарнация» на самом деле почти что детектив — такая вывернутая наизнанку, потусторонняя Агата Кристи — «10 япошек».
В общем, понятно, что плохим такой фильм быть не может. Хорошим он тоже быть не может — но кто же ждет от картины с таким постером слишком многого.
Америке вполне досталось уже в прошлом «Бине», со времен которого как-то незаметно прошло десять лет, поэтому здесь ее представляет одинокий Карсон Клей (Дэфо), претенциозный болван кинорежиссер. Зато с ним связан едва ли не единственный по-настоящему смешной эпизод этого полуживого фильма.
Большую часть фильма попросту ничего непонятно и в связи с этим невыносимо скучно — очевидно, расчет авторов был двухходовым: зритель потерпит, потому что интересно все-таки, как же все объяснится и чем же закончится. Но уже минуте на двадцатой вопрос «чем же» бесповоротно сменяется вопросом «когда же».
Редкий фильм заставляет засмеяться на первых же секундах, но «С глаз долой — из чарта вон!» (не могу поверить, что заставил себя написать это название) начинается с грандиозного видеоклипа в духе Modern Talking, где омоложенный Грант скачет козочкой, — и уже только ради этого стоит бросить все дела и мчаться занимать love seats.
Отличный шотландский документалист МакДоналд, для которого этот фильм — дебют в художественном кино, счастливо избегает ловушек, обычно подстерегающих белого человека в Африке. Гражданский пафос тут сурово дозирован, и смысл парадоксален: «Король» о том, что главная ошибка европейца — смотреть на Черный континент свысока, даже если это «свысока» подразумевает жалость и сочувствие
«Новости» — совсем не лучшая картина То, однако вполне способна дать о нем первое представление: как обычно, тут несколько параллельных до поры до времени сюжетных линий, герои тонкой душевной организации и грандиозно снятые перестрелки.
Если «Артур» — для малышей, то какого черта в нем делают шутки про «Криминальное чтиво», минипуты-растаманы и прочий застенчивый постмодернизм (фильм целиком, в сущности, состоит из культурных цитат — от Томаса Мэлори до Джоан Ролинг)? Если для взрослых — то почему это все так глупо?
Если кому-нибудь придет в голову оценивать фильмы по концентрации тестостерона, цифру 300 стоит взять за условную единицу, золотой стандарт, — и большинство снятых до сих пор боевиков потянут максимум на 100. Здесь не говорят — а рычат, не убивают — а рвут, не умирают — а подыхают.
Эта невзыскательная адаптация «Избавления» и «Беспечного ездока» для интеллекта домохозяйки удивительным образом также напоминает отечественную картину «Дикари» — даже оригинальное название созвучно. В «Кабанах», как и в «Дикарях», с очевидными прибаутками отрабатывается кризис среднего возраста, топовые остроты касаются сексуальной ориентации, и, в общем, Гоша Куценко очень украсил бы эту пеструю компанию.
