На самом деле «Рыцари» Андерса Томаса Йенсена — действительно скорее комедия, чем нет. Но это юмор не то чтобы даже черный в нашем обычном понимании, а скандинавский, юмор из страны, давшей миру Ларса фон Триера (фильм, разумеется, произведен основанной им компанией «Центропа») и публичную разделку жирафа Мариуса.
Несмотря на все многочисленные формальные слабости (напоследок добавим еще старомодное, ошибочное использование закадрового голоса и неловкий метафинал), «Девчонка» заслуживает внимания — как любая работа, сделанная искренне и с какими‑то мыслями.
Это главное, наверное: «Дьяволу» кажется, что он заглядывает в глаза зрителю пронизывающим тяжелым взором, а на самом деле в этом взгляде — обезоруживающая пенсионерская наивность.
В одном из лучших (при невероятной конкуренции) фильмов о вьетнамской войне самой войны вроде бы и не видно: за исключением короткой завязки, которая возможно специально, а скорее из-за брака пленки подернута мечтательной дымкой, все действие происходит в Америке. О войне даже не говорят.
Это первый, вероятно, триллер про мстительницу, которая заманивает мужчин и иногда даже женщин в изощренные ловушки (шутка ли, часами изображать глубокое алкогольное опьянение), чтобы — внимание — их пристыдить. Не вырвать им сердце, не кастрировать, а прочитать небольшую лекцию — если вдуматься, это действительно парадоксально современно.
Французы с удовольствием торгуют видами Парижа с высоты птичьего полета, и действие, разумеется, стартует в Лувре, но источники вдохновения понятны — что‑то подсмотрено у Финчера, что‑то украдено из «Аферы Томаса Крауна».
Гадот хмурит брови, Пайн открывает рот, Паскаль потеет, Уиг меняет лосины, сверкает волшебное лассо, гремит очередная бравурная музычка Ханса Циммера. Фильм чем дальше, тем больше напоминает дурной анекдот про джинна (с элементами мюзикла «Кошки»), и все выглядят, как сорок лет назад — по крайней мере, переход от новогоднего российского телевидения не будет резким.
«Проходной Аллен», «второстепенный Аллен» — критические клише, которые в последние лет тридцать как минимум употреблялись по поводу и без повода и затерлись до полной бессмысленности. В данном случае они, пожалуй, уместны.
МакКуин использует разные подходы в зависимости от контекста, иногда включая синема-верите, иногда, как в фильме про дискотеку, превращаясь в «муху на стене», но в целом выдерживает единый бесстрастный, вопреки содержанию, чуть пресный, антимелодраматический стиль.
Сперва с напряжением все в порядке, поскольку герои постоянно в шаге от катастрофы, но ключевой вопрос, почему мы, собственно, должны за них болеть, чем дальше, тем больше загораживает все остальные.
Даже ближе к концу, когда там все немного идет в разнос, автор не теряет контроль и в итоге закругляется почти образцово. Наверное, этот фильм мог бы быть смешнее, резче, еще богаче идеями, еще рискованнее. Но тогда было бы непонятно, зачем нам еще один Кроненберг.
Наслаждение, которое дарит кино Хона, во многом рождается из контраста гипертрофированной прозрачности формы и содержательного лабиринта. Несмолкающая болтовня героев — сплошные намеки и эллипсисы.
В мини-сериале «Ход королевы» много пространства отдано под шахматные поединки, за которыми неинтересно будет следить даже специалисту, поскольку целиком и в развитии позицию показывают редко. Но монтаж огромных карих глаз Ани Тейлор-Джой и шахматных фигур, снятых в сложных ракурсах, открывает, как видно, почти безграничные возможности: вот оно наконец шахматное кино для миллионов.
За эти 14 лет мир радикально поменялся. Порог шока снизился в разы, YouTube переполнен видео, которые Коэну и не снились, «пранками» торжественно занимаются какие‑то упыри на госслужбе.
Но как быстро становится ясно, нет ни единой причины, по которой «Отыграть назад» — сериал, а не полнометражный фильм (поставленный, добавим, году этак в 1989-м). Здесь попросту нет материала, требующего шести серий: событий — часа на полтора-два, остальное, соответственно, — вода.
Это нерешительный и неглубокий фильм, который в отличие от «Где‑то», например, не черпает силы в своей напускной незначительности, а вправду мельчит: маленькие характеры, маленькие чувства, маленькие поступки.
Впрочем, не из страны, где митинги фактически запрещены, полиция всегда права, а люди на судах сидят в клетках, жаловаться на либеральных зануд: для России, где так вовремя локализовался «Нетфликс», или, например, Беларуси американский произвол конца 1960-х выглядит почти что идиллией.
Здесь есть десяток очень смешных эпизодов, и еще пара десятков — просто смешных; поверьте, это более чем достойная статистика для комедии.
Четвертый сезон похож почему‑то не на «Фарго», а на не самый удачный сезон «Подпольной империи», куда вдруг наняли не в меру остроумного сценариста, поверхностно чувствующего жанр, зато упивающегося звуком собственного голоса.
Американская версия выглядит более конформистской, поскольку построена из понятных кубиков, от «Трех дней Кондора» и «Секретных материалов» до какого‑нибудь «Шоу Трумэна». Но все равно это яркое и незаурядное телевидение.
Все это было бы тяжело, если бы не чудесная Браун — единственный, по большому счету, но серьезный аргумент в пользу фильма.
Цветокоррекция и фокусы с объективами превращают остров с его суровой природой в психоделическую диораму.
Высокопарная и несколько холодная, отстраненная тональность библейской притчи сохраняется, но сюрпризов и экшена хватает вполне, и что будет дальше — бог весть.
Взрываются головы, ломаются шеи, вспарываются животы китов, и пусть всерьез сопереживать тут особо некому, это неизменно лихо и остроумно, и раз-два за серию челюсть слегка отвисает.
Здесь, на территории печальной автосатиры и расщепления культурных кодов, Кауфман, кажется, сильнее всего — в фильме есть по-настоящему блистательные моменты, особенно в средней части.
