Но главное, чтобы зритель не остался разочарованным. И этого не произойдет, потому что со времени создания фильма «Карты, деньги, два ствола» энергетический потенциал Ричи ничуть не уменьшился, скорее наоборот. Гай Ричи — это своего рода Тарантино, поставленный на ускоренную перемотку. Какие-то детали могут и ускользнуть от зрительского внимания, зато удовольствие от быстрой езды гарантировано.
Тыквер, который отчаянно любит романтику и едва ли не сильнее ненавидит сентиментальность, мастерски удерживает равновесие между техническим совершенством и теплотой человеческих чувств, между завораживающими образами и трогательными эмоциями.
Картину Анно, которую смело можно включить в список самых увлекательных фильмов о войне не в последнюю очередь потому, что собственно батальных сцен в ней довольно мало… Строго говоря, фильм Анно совсем не про войну, он про двух людей, соединенных фатальной связью и знающих, что разорвется она только тогда, когда один из них убьет другого.
Фильм производит впечатление не слишком остроумного анекдота, рассказанного к тому же абсолютно монотонным голосом.
По мере нарастающего отрезвления фильм становится все зануднее. Смотреть его лучше, предварительно как следует затарившись спиртным, «на троих», — чтобы кто-то мог всегда пересказать отрубившимся, что за время их отруба произошло.
И мне сценарий понравился именно тем, что там нет сцен, как Бунин мучительно ищет точный эпитет, которым бы он вломил большевикам и советской власти с неподражаемым мастерством русского классика, а сделана попытка воспроизвести человека в очень сложной эмоциональной ситуации»,- сказал Смирнов, сыгравший Бунина не то что без пиетета, не придав своему персонажу особого величия, а вовсе даже изобразив его неуравновешенным и заурядным, издерганным и желчным пожилым господином.
А для «Гладиатора», если хотите знать, сто английских инженеров и двести мальтийских рабочих 19 недель строили на Мальте Колизей. Который в результате не отличить от настоящего компьютерного симулякра. Велик все-таки человеческий разум.
Хоть и не существует в природе вещей, о которых нельзя было бы пошутить, но существуют вещи, о которых получаются преимущественно туповатые, бессильные шутки.
Зрители же фильма постепенно теряют из виду главного героя, опутанного многочисленными сюжетными ответвлениями и сливающегося с насыщенным историческим фоном.
Киру Муратову не поймаешь на мошенничестве или небрежности склейки: две части фильма прилажены друг к другу тщательно, заподлицо, и только через несколько просмотров начинаешь замечать замаскированные, ловко упрятанные повсюду скрепочки и булавочки, которыми прошита вся конструкция.
Поскольку создатели таких фильмов, как «Обратный отсчет», «забивать» и сами горазды, произведения подобного сорта радуют неформальным, раскованным подходом к драматургии, когда авторов не гнетет обременительная обязанность вычерчивать характеры и отслеживать судьбы заявленных персонажей, а также сводить сюжетные концы с концами. Они творят не по законам жанра, а по наитию, смешивая из своих воспоминаний о популярных блокбастерах неповторимый коктейль, который воспроизвести второй раз невозможно в силу отсутствия рецепта.
Психологии Раджа Госнелл предпочитает вообще не касаться, сглаживая все острые углы: действие происходит в изолированном от реальности заповеднике родительской любви, где нет никаких не то что материальных, а даже просто сколько-нибудь ощутимых бытовых проблем.
Трудно вспомнить в фильмах последнего времени что-то более отрадное, чем то тихое светлое умиление, которое накрывает тебя от «Ананасового экспресса», когда дилер и его покупатель, находящиеся в самом начале прекрасной дружбы, уединяются в лесной чаще от преследователей и, как следует дунув, играют в чехарду.
Режиссер Сериков быстро сориентировался на пресс-конференции и окрестил свое произведение «ироническим триллером», поняв по вопросам прессы, что единственный шанс оправдать существование этого фильма — это не принимать его всерьез.
Вообще в «Царе скорпионов» гораздо больше попыток юмора, чем в «Мумиях»: решив, что человек-скала, взявший пару уроков актерского мастерства, способен к изображению комических реакций, создатели фильма, как умели, внесли некий иронический колорит.
Дэниел Крейг вот уже второй раз разрушает это шаблонное представление о Бонде как неунывающем плейбое, способном перешагнуть через любую, и, не боясь впасть в мелодраматическую слащавость, ничуть не стесняется откровенно страдать из-за женщины.
Если в первой серии авторы фильма пытались над своими героями хоть как-то шутить, оперируя иногда довольно скользкими инструментами вроде ректального термометра, то в сиквеле они не позволяют себе почти никаких фривольностей, которые худо-бедно могли бы развлечь взрослого зрителя.
Анимационный фильм «Кунг-фу Панда» несколько разочаровывает недостатком пародийных элементов и их умеренной язвительностью. Авторы не задаются целью разоблачить туповатость фильмов о восточных единоборствах, а почтительно адаптируют их философию к сказке о зверюшках, которая вселяет надежду на успех даже в самых бесперспективных уродцев.
Фильм составлен из кусочков разной психологической субстанции: отношения одних персонажей имеют более резкий привкус иронии, а другие растворяют ее, как сахар в кофе, в совсем не искрометных и банальных словах.
Нетипичная экранизация комикса «Железный человек» получилась гораздо приятнее, чем большинство фильмов этого жанра, не в последнюю очередь благодаря отсутствию в ней Тома Круза, активно примеривавшегося на главную роль. Вместо него на экране функционирует гораздо менее предсказуемый Роберт Дауни-младший.
Англоязычная пресса назвала блокбастер «экранизацией карусели», и по итогам просмотра всех трех частей точнее, пожалуй, не скажешь. К третьему фильму от обилия соленой воды пиратская каруселька окончательно заржавела и движется в медитативном темпе колеблемых течением водорослей.
«Рождественская мистерия» — один из самых масштабных питерских проектов последнего времени и режиссерский дебют сценаристов Юрия Фетинга и Андрея Кравчука. Результат их трудов — почти идеальная новогодняя картина для семейного просмотра.
Фильм тоже стоит воспринимать не как пример беспощадного социального реализма, а скорее как поэму о том, что любая жизнь — драгоценный подарок, который надо благодарно принимать.
Теперь и повелитель сверхбюджетов Джерри Брукхаймер вынужден считаться с тем, что грызуны хотят видеть на экране себя, причем не в качестве мягких игрушек и домашних питомцев из зоомагазина, а в роли отважных бойцов, побеждающих в схватке с человеческим разумом, который в «Миссии Дарвина» является главным источником зла.
Этот урок слепой безграничной преданности, впрочем, не главное, что пропагандирует «Вольт». Есть в запасе у авторов и месседж, что обычным, заурядным, лишенным суперспособностей быть совсем не страшно,- хотя им и не удается скрыть, что это бывает немного унизительно и довольно скучно.
