«Аномия» — хоррор тихий, беспробудный. Если его предтеча — фильм Германики — упразднил наивный «перестроечный» вопрос «Легко ли быть молодым?», то картина Козлова возвращает состоянию молодых невыносимую легкость существования.
В «Путешествии из Парижа» представлена типология характеров и семейных отношений, которая (в который раз и без всякого зазрения) знакомит с ценностями, тревогами, развязками именно французской ячейки общества.
Режиссеру — благодаря мастерству или простодушию — удалось счастливо избежать скрытых ловушек и снять достойный фильм о природе памяти.
Низзя — даже если ты, Луи Гаррель, сын Филиппа Гарреля и внук Мориса Гарреля, пускаться на полнометражный режиссерский дебют только потому, что свобода желаний никак не ограничена.
Хейнс, оцененный в свое время за смелое погружение в пятидесятые годы и пространства «Вдали от рая», предпочел теперь выверенное любование. И временем, и его аксессуарами, и очень хорошими актрисами.
Бесконечных метаний, застолий, выяснений отношений и эротики в этом фильме ровно столько, сколько надо, чтобы не изменить репутации французскости, как ее понимают поверхностные франкофилы.
Рискованная идея проекта о сербском генерале обрела — вместо выбора политической позиции — труднодоступную (персонально для каждого зрителя) человеческую — травматическую — многозначность.
«Новейший завет» — сказка для взрослых и детей, или фильм для «семейного просмотра». Сказка, нисколько не оскорбляющая чувства верующих и тех, кто не верит промоутерским воззваниям перед премьерой для накопления кассы.
Издевка над почтенным жанром антиутопии, законы, приметы которого режиссер соблюдает с невозмутимым тщанием, объясняется влечением Лантимоса к романтической иронии. Именно она взрывает в «Лобстере» концептуальный, визуальный строй картины. И выводит Лантимоса в авторы первого ряда, а не просто закрепляет статус «интересного» режиссера
Традиционная фабула мелодрамы «И горы сдвигаются с места» ведет персонажей сквозь долгое время с остановками в 1999, 2014, 2025 годах, не оставляя выхода из персональных и социальных пертурбаций. Хотя время и деньги им некоторый выбор обеспечивают. Однако мелодрама постепенно отступает на периферию сюжета и сменяет свою жанровую маску на безутешное социальное кино
Получилась нежнейшая картина. Или, как писал Сигарев про жанр своей пьесы «Гупёшка»: «то ли комедия, то ли трагедия». Для простого человека это трагедия, расцвеченная, впрочем, новогодними огнями, взорванная новогодними петардами. То ли комедия, то ли трагедия, которую после прочтения/смотрения не сжечь!
К 70-летию освобождения Европы от нацизма давние пленки были отреставрированы и включены в фильм «Наступит ночь», куда Андре Сингер (продюсер знаменитого «Акта убийства» Джошуа Оппенхаймера) вклеил интервью выживших в Берген-Бельзене, Бухенвальде, Дахау, Освенциме.
В новом фильме публика хохочет не так часто. Осерьезнив сюжетную коллизию, Толедано с Накашем выворачиваются, как могут, чтобы зритель хоть какой-то кайф поимел. Но повторить былую славу им, увы, не пришлось.
На самом деле последний фильм Дени Аркана, на который меня занесло, должен называться не «Царство красоты», а «Закат». Иначе говоря, это закат его бурной карьеры, некогда всполошившей фестивальный мир.
Фредерик Ченг умудрился сделать оммаж работникам-невидимкам, которых он вывел на экран в великолепном разнообразии, хотя они, сделав свое дело, наблюдают за реакцией главарей дома на примерках сквозь щель в двери.
Кажется, что Мундруцу увлекся трюковой способностью снять и смонтировать полчища собак, мчащихся по Будапешту. Все остальное — разномастный гарнир для этих впечатляющих сцен.
Камерность, тонкость и отточенное мастерство, лишенное любых примет так называемой эксклюзивности, изощренная — при общей сдержанности тона — разработка характеров выделяет эту картину не только в программе «Форум», куда она была отобрана. Может быть, «Конец зимы» — наряду с «Вулканом Иксканулом» Бастаманте и «Телом» Шумовской — лучший фильм Берлинале-2015.
Актуальный художник, да и режиссер отличается повышенной рефлексивностью, требующей возбудимости публики, которую Оделл спровоцировала поразмыслить о своем настоящем, будущем, прошлом. А не только о границах фикшн и нонфикшн.
Но обыденность развивающегося сюжета, снятая парадокументально и с учетом, разумеется, индийской экзотики, сгущается режиссером едва ли не в притчу кафкианского замеса. При этом молодой режиссер не склонен ни к аллегориям, ни к стилистической эксклюзивности.
Соединив пейзажи, достойные фотографий для календаря, с истерическими сценами то мужа, то жены; мятежные в своей тихости планы с неподдельным юмором; триллер — с бездной человеческих душ, Остлунд вступил на трудную территорию артмейнстрима, от которого не тошнит.
Однако предупреждаю: смотреть «Бёрдмэна» надо непременно по-английски. Дублированная версия огрубляет впечатление, нагружает фильм пафосом, мелодраматизмом, да и актеры, лишившись собственного голоса, то есть важнейшего инструмента, предстали в искаженном свете.
Режиссер продолжает двигать путешественников к пустынному берегу, где один из них будет щелкать, а другой, глядя вдаль, попросит не фотографировать. Лихачева оборвет эту счастливую короткую сценку просто, обыденно. Ее роуд-муви — не роман воспитания. Браво. Пока — лучший фильм конкурса.
Все эти психологические турбуленции сыграны актерами и сняты Ассаясом без пошлости, порой даже с юмором. И, что приятно, функционально. Лишнего тут немного.
Кто-то из американских критиков назвал взгляд Андерссона не только дистанцированным, но — удаляющимся. Да, но в то же самое время этот взгляд столь цепкий, дразнящий, что план-эпизоды его картин не способны рассыпаться в небытии.
«В подвале» состоит из двадцати пяти эпизодов, к которым хоть всю жизнь можно присовокуплять еще главки, сцены, снимая андерграундный экстримный клондайк сюжетов. И типажей.
