Но если простить «110» некоторую затянутость, картина Михеева — важное высказывание о том, как мы разучились разговаривать и слышать друг друга.
Получилось неровное, суетное и путаное кино, которое позволяет будто взглянуть на российскую действительно глазами иностранца: ничего не понятно, но страшно интересно.
Куарон создаёт ошеломительный проект, который важно досмотреть до самого конца, — сериал совершит много неожиданных сюжетных поворотов и поразит своим финалом.
Всё это по-прежнему смотрится неплохо, но не более того.
«Последний богатырь. Наследие» выглядит дорого и достойно. Он качественно расширяет полюбившуюся киновселенную, каждый раз напоминающую нам, что в жизни всё ещё находится место чуду.
Авторы, один из которых непосредственно перезапустил журнал в турбулентное время, препарируют индустрию с беспристрастностью хирурга и беспощадностью мясника.
Получилось уютное и приятное, как ретрокафе, кино, за просмотром которого можно провести два часа, зная, что в финале всех героев ждет успех. Герой Коула как последний романтик подарит любимой настоящую Луну, а вся остальная суета вокруг — не более чем космический мусор.
«Бордерлендс», что очевидно не закладывалось создателями, забавно пересекается с отечественной «Кибердеревней». Узнаваемыми кажутся и космический мир, и межпланетные странствия, и болтливый робот, и герои, четко поделенные на «плохих» и «хороших».
Стычкин превращает каждую сцену в актёрский бенефис — герои «Игр» могут смеяться или грустить, без умолку болтать или выжидательно молчать, прожигая друг друга взглядом. Но от них исходит сумасшедший магнетизм, которым всегда мог похвастаться Стычкин-актёр.
Таким образом «Санта-Барбара» и иже с ней стирали многие запреты драматургии, нередко грубо переходя черту между трагедией и ахинеей, убедительностью и бессмыслицей, реальностью, какой мы ее знаем, и художественным вымыслом, который мы даже не смели себе представить.
«Объясни мне, любовь» едва ли можно назвать только байопиком про двух писателей, чей союз не породил ничего, кроме горы травм. Скорее эта история служит для фон Тротта поводом поразмышлять о том, как могут складываться подобные союзы: благоприятно для развития партнеров, и особенно — для женщины, или все-таки разрушительно.
Проекту не хватает ни дерзости самого модельера, ни его провокационности.
Обыгрывая двоякое название сериала, можно подытожить, что он выдаёт внушительную автоматную очередь из множества отсылок и цитат, но стреляет по большей части холостыми, так и не попадая в цель.
Ричи превращает историю в несмешной, но буйный анекдот, забывая про драматизм. Война в его вариации — киноаттракцион.
Сериал «Олененок» с его лаконичным хронометражем и стремительным сюжетом вмещает в себе большую человеческую трагедию. И, как и «Я могу уничтожить тебя», проводит важный сеанс самотерапии, обнажая уязвимые точки автора и зрителя.
В напряжённом и стильном мире «Сочувствующего» измотанный герой к финалу рискует расщепиться на несколько частей и окончательно лишиться своего «я». Но если повезёт, мы к тому моменту его уже полюбим и поймём — так из непонятного, чужого он станет своим.
Авторы не призывают нас в духе предвыборных кампаний политиков подумать о будущем уже сегодня. В фильме это считывается без слов. Плохая новость в том, что никто не знает, каким мир будет через 100 или хотя бы 10 лет. А хорошая — в том, что есть время не только всё окончательно разрушить, но и попытаться спасти.
«Предчувствие» — кино сложное, намеренно неспешное и очень запутанное. Это головоломка для эстетов и ценителей сюжетов-лабиринтов. Если вы входите в их число, лента вам, скорее всего, понравится.
Антон Коломеец прибегает едва ли не к иммерсивному формату повествования: предлагает не свою версию мира женщин, а сам пытается взглянуть на мир глазами женщин.
Что фильм снять — не поле перейти, и так понятно. И стоил ли этот вывод создания такого громоздкого и оттого неповоротливого кино, — вопрос, на который зритель будет искать ответ самостоятельно.
После фильма, обнажающего многие болевые точки в семейных отношениях, может, и не хочется тут же позвонить родителям, как когда-то призывала старая социальная реклама. Но зарождается надежда, что мы в силах разорвать порочный круг токсичных отношений с родными людьми.
Как жанровая история «Дом-ловушка» выглядит неплохо, хоть ему и не хватает находчивости тех же «Забавных игр», «Мыса страха», «Судной ночи» и других страшных историй про внезапное вторжение в чужой дом. Но как злободневное размышление про распаленных ненавистью людей, взявших в руки оружие, история работает.
Фильм Батуллина — тоже роман взросления в том смысле, что ребёнку здесь приходится столкнуться с горькой утратой и рано проститься с детством. Но полноты жизни в нем самом и окружающих его взрослых так много, что не остаётся никаких сомнений — они переживут и это.
Достанется и богатым, и власть имущим, и тем, кто им молчаливо пособничал своим безразличием к происходящему вокруг.
Надо отдать должное Анне Меликян, которая с этой пацифистской темой работает аккуратно, как ювелир, и смело, как настоящий художник. Ее текст оглушает, но лишен пафосности крикливого манифеста с поучениями о том, как жить.
