Так вот, «МГИ» полноценно включается в большую игру, которую для зрителей до этого создавали Marvel и DC.
Это свежий взгляд на криминальную историю, за которой интересно наблюдать вне зависимости от места просмотра.
Наиболее свежей находкой в картине не оказалась «обязательная» тема темной магии.
Это мастер-класс по переупаковке простой метафоры и насмешки над фуди-культурой в высказывание со своим мета-комментарием и целой «экосистемой» внутри неё.
Рваные мотивации, общие слова и неловкие паузы заставляют улыбаться в самые нескладные моменты.
После бормотания на все темы сразу Расселл решает остановиться на стиле Ремарка, что в финале выправляет увиденную сумятицу.
Финал интересен сам по себе: центральная идея в том, что ностальгия — оружие патриархата.
Стандартный идейный «суповой набор» фильмов для детей — принимайте инаковость Другого, дружба дело полезное, да и семейные ценности тоже важны.
Буржуа, которые сталкиваются со стихией, теряют свое обаяние и превращаются в простых людей, которым страшно за свою жизнь. Это смешно и страшно, потому что в любой момент на их месте можем оказаться мы сами.
«Род мужской» дает универсальную картину того, какое место женщине готовится в патриархальной системе — доме, стены которого помнят Шекспира. Вопрос неудобный, он связывает всех родовой цепью, кровью и плотью, сознательно и бессознательно. Инструменты хоррора тут оказываются как нельзя кстати: как еще рассказывать о таком?
Несмотря на наличие гигантских анальных пробок, странного поведения, кунг-фу без штанов и битву резиновыми дилдо, картина мультижанровая и по-хорошему «сложная». Одна из вселенных вообще отправит зрителя в эстетику фильмов Вонг Кар-Вая.
Авторское кино важно для зрителя как минимум потому, что оно в игровой форме проливает свет на не самые приятные грани человеческой жизни. «Скрежет» не стал прорывом в жанре, но мы точно можем зафиксировать, что в финском кинематографе творчески «вылупилось» новое имя.
Раскрываемая тема психологических расстройств и общения с детьми особенно важна именно сейчас. Честно отвечать на прямые вопросы (и ребенка, и себе), понимающе относиться к своим близким, пересмотреть свой образ жизни и взгляд на нее — это нужно сейчас многим, находящимся в крайней степени тревоги из-за последних новостей.
Вещи, которыми нас стараются пугать, в целом работают.
Интимность действия здесь — обезоруживающая для описания. Как это, присутствовать при обсуждении близости между подругами? Как это, фактически попадать в центр женского общежития?
Нас приглашают испытать падение и крушение нравов в бывшей империи, ставшей республикой. Что еще интересно зрителю в таком нуаре? Натуралистичное насилие, историю, в которой себя можно ассоциировать, персонажам, которым можно сопереживать.
«Шум», подобно ребенку с рассеянным вниманием, скачет на полуслове от темы к теме — вот «производственный» конфликт на теме рэпа, вот зарисовка из жизни большого города и молодежи классом выше и ниже.
«Вечные» — это панк-жест, постмодерн-молебен в адрес старого фантастического кино из XX века. Старая школа видна с первых секунд — с плывущего объясняющего текста начинались разве что «Звездные войны».
Упражнения в прекрасной камерности засчитываются, теперь зрителю можно ждать от Брюля чего-то большего.
Работа Хейнса не только делает для зрителя ностальгический трип в ушедшую эпоху, но и нежно обращается с героями событий, которые дожили до сегодняшнего дня.
В принципе, Заппу можно отнести к постиронии до того, как придумали этот термин. Он ссорился с британскими властями и американскими родительскими комитетами, ругался матом, писал радикальные классические и рок-симфонии, экспериментировал, как мог.
Важная пометка — голос дан не только музыкантам-участникам событий, но и зрителям, у которых есть свои персональные истории того, как они прожили это выступление. Тут нет элитарности, здесь главенствует ощущение пика «аналогового» мира в конце 90-х, к которому причастно множество людей.
Интерес вызывает максимальная органика происходящего в кадре. Следить есть за чем — от почти документальных кадров с детьми, кидающие нечто взрывчатое в стены до реконструкции быта в квартирах и освобождающего финала, показывающего головокружительные перспективы героини в поисках своей собственной целостности.
Театрально поставленный финал выдает три варианта ответа — положительно, отрицательно и гневно, накидав невежам много чего за воротник. Думаю, многим будет жаль, что развязка прошла так быстро.
Кроме шуток, всем бы вообще найти покой в наше шумное время — кратковременное погружение в жизнь глухого ненадолго в этом помогает.
