Мост через озеро» становится фильмом о том, как мы от чего-то бежим и с чем-то остаемся, как по-разному справляемся с травмой и как иногда нам нужен кто-то, кто готов пройти этот путь с нами. Метафорический мост через озеро (по другую сторону боли) герои решают в итоге пытаться пройти вместе — друг без друга у них это, кажется, не получилось бы.
Уайт не отходит от беспроигрышной формулы первого сезона: загадочная смерть и сатирическое изображение богачей на отдыхе и персонала отеля, в котором первые останавливаются. Детективная завязка при этом не так важна: намного важнее рассмотреть под лупой неоднозначных персонажей с их изъянами, скелетами в шкафу, а иногда и просто с гнильцой.
Это принципиальный момент для Курзеля — не показывать сами убийства, которые до сих пор остаются травматичной темой для многих австралийцев, но показать, что к этому привело, а главное — что сделало это возможным.
«Сцены» не привносят ничего нового в экранную дискуссию о супружестве и разводе, но в этом, кажется, и заключается смысл упражнения Леви
Для Киры и Кости история Арины и Ростислава становится возможностью оценить собственные ошибки, лучше понять друг друга, найти общий язык.
Там, где обычно снимают хорроры и научную фантастику с действием в далеком будущем, Шрадер и Шомбург мастерят фильм по лекалам типичного ромкома с небольшим вкраплением фантастичности, которая органично встроена в современное обыденное.
Рассказывая истории нескольких героинь, Нелиус и Де Руво одновременно показывают развитие серфинг-культуры в целом. История общая и истории частные гармонично перемешиваются. Личные воспоминания чередуются с новостными выпусками, рекламой 80-х годов и обложками журналов для серферов.
Создатели «Клиники счастья» берутся за трудную задачу: попытку нормализовать в массовой культуре разговоры о сексе, вывести на экран новый дискурс, который в русском языке только начинает формироваться.
К сожалению, пытаясь обозначить как можно больше проблем, «Холстон» в итоге оказывается поверхностным и невнятным набором сцен.
«Гунда» — медитативное и эмпатическое наблюдение за жизнью, которая обычно скрыта от наших глаз и о которой мы редко задумываемся. И неслучайно первоначальным названием картины было «Извинение».
Получается, что «ВандаВижен» лишь маскируется под супергеройский эпос, на самом деле оказываясь тонкой драмой о бегстве от правды и принятии смерти. От горя не уйти, ведь, как говорит Вижен в последней серии, «что такое горе, если не продолжение любви?».
Незамысловатые, но живописные кадры английского севера (за картинку отвечал Дик Поуп, постоянный оператор Майка Ли и двукратный оскаровский номинант) перемежаются с планами, снятыми внутри фургончика, в котором мы видим двух мужчин и дорогу перед ними.
В «Лапочке» обыденные для нас вещи — косметика, одежда, прически — становятся жестами сопротивления, за которые можно поплатиться жизнью.
Режиссеры выбирают самую простую форму повествования: интервью героев чередуются с архивными материалами, и это кажется принципиальной позицией в мире, где у известного мужчины больше власти и громче голос, чем у обвинившей его женщины.
Несмотря на потрясающую игру актеров (Зендая и Вашингтон выложились по полной), пулеметные диалоги и остроумные монологи, ради которых его стоит смотреть, многие зрители отмечали, что «Малкольм и Мари» может стать триггерной картиной для людей, переживших насилие, и людей с ПТСР.
Проект Ханне Фиделл — попытка привести обсуждения сексуальных отношений между педагогами-женщинами и учениками к общему знаменателю — если не в юридическом, то хотя бы моральном плане.
