«Солярис» — замаскировавшийся фильм ужасов. Но речь в нем идет об ужасе воскресения и об ужасе вечной жизни
Несмотря на условность циркового мира, фильм привязан к «реальности» на очень важном уровне актерской типажности.
«Хрусталев» — пример тщательной, рукотворной работы, позволяющей и второму, и третьему, и двадцать пятому плану жить своей независимой, но полнокровной жизнью. С одного просмотра трудно не то что заметить и разглядеть всех второстепенных персонажей, но и уследить за основной фабульной линией.
«Пятый элемент» — несомненно, зрелище, способное доставить искреннее наслаждение.
Для съемок одного лишь «Наполеона» один лишь Ганс придумал столько новаций, сколько не придумает за десять лет целый голливудский мозговой центр.
Наверное, этот «фильм о шизофренике, снятый параноиком», как кокетливо определял его режиссер, величайшая криминальная картина всех времен и народов.
Что бы ни делали герои, в лучшем случае ничто не изменится, в худшем — изменится так радикально, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Внести рациональное начало в стихию русской души пытаются одни летающие хасиды Тит Фомич и Фрол Кузьмич, да и те сваливают из фильма от греха подальше, ужаснувшись такой национальной идее.
Фильм попадает в десятку времени, ритма, воздуха.
Протазанов опередил свое время, и «Аэлита» обречена оставаться в истории кино в неестественной для нее роли неудачного опыта создания советского научно-фантастического фильма.
Это самый значительный и самый страшный из фильмов, поставленных в 1960-1970-х годах голливудским классиком, основоположником «черного» фильма Джоном Хьюстоном.
Бельгийцы едва ли не более других европейских народов склонны к крайностям: и самые жестокие, и самые слащавые фильмы последних двух десятилетий сняты именно в Бельгии. Когда же они проявляют умеренность, рождаются такие вот трагикомедии, как «Совсем один».
К «Отцу» применимы все эпитеты, которыми обычно сопровождают фильмы всех «новых волн»: воздушный, человечный, привольно льющийся. И, что особенно важно для Восточной Европы, весьма непочтительный к бронзовой коммунистической идеологии.
