«Никогда, редко, иногда, всегда» обладает уникальным набором характеристик, который и ценится в независимом американском кино — способностью раскрытия зрительской эмпатии, чарующей простотой и удивительно тонким и сдержанным киноязыком.
История была дополнена и изменена с помощью художественно спорных деталей, цель применения которых ограничивалась необходимостью достижения компромисса между ярким феминистическим высказыванием и новыми, более «подходящими» для китайского рынка традициями.
Даже с учетом откровенного недостатка художественности, это необходимое кино, способное познакомить своего зрителя не только с легендарным фотографом, но и с кровоточащей социально-экологической раной современной Японии.
Несмотря на брошенные зрителю, словно перчатки, социальные и политические шутки, «Охота» не кажется таким уж громким авторским высказыванием, поскольку не использует свой потенциал.
Ответ на любые возникающие вопросы, личные или глобальные, у Миллса всегда один — все будет хорошо. Может, это мечта, которая так никогда и не станет явью, а может, единственно верная стратегия поведения.
Гуманистическая попытка Педро Альмодовара поблагодарить женщин за взваленную на свои плечи ответственность за судьбу каждого отдельного рода и страны в целом.
Высшего смысла в этом, конечно, не найти, однако лишний раз посетить коэновский то ли театр, то ли вовсе арт-проект просто необходимо. Разве можно где-то еще отыскать такое уважение к классике, выраженное в каждой, даже самой мелкой детали?
Cатирический энтузиазм режиссера время от времени удручает. Он частенько высмеивает то, что высмеивать уже поздно.
Конечно, это самый личный фильм режиссера, его попытка ответить на вопрос: «Почему я снимаю кино?». Чтобы сбежать из одной реальности в другую, в которой еще есть место счастью.
Еще одно качественное отличие новой «Вестсайдской истории» от других версий — блестящее и точное сценарное углубление, насколько это вообще возможно для мюзикла.
Изысканность никогда не победит функциональность, а судьба-злодейка накажет только в реальной жизни. Вот и остается разве что любоваться датским колоритом, несовершенной магией экранной кулинарии и прекрасными работами
В фильме гораздо больше скрытого, чем открытого, оттого и создается впечатление откровенно пустой работы, какой «Идентичность» точно не является. Да и финал выглядит скорее капитуляцией перед клубком завязанных проблем, нежели попыткой его распутать.
Скотту удалось невероятное: не только успешно вернуть на экраны средневековых рыцарей, но и поставить перед ними нерешаемую в патриархальной реальности задачу — услышать женщину.
Какой бы причудливой формой не обладал «Титан», главный вывод напрашивается сам собой — любовь и доверие все победят, в любой из возможных реальностей.
Шредеру, несмотря на самокопирование, удалось снять кино, которое сегодня практически не снимают — настоящего, но немного подуставшего олдскульного динозавра.
Боевик у Кэмпбелла получился бодрым, но старомодным. Настолько, что даже опытная гвардия актеров, осевших в жанре, во главе с некогда жидким Терминатором, а теперь американским байкером Робертом Патриком, что-то забывшим во Вьетнаме, смотрится достаточно живо.
Связать поколения тонкой нитью помогает детское воображение, заключенное в рамки маленького красного дневника в клеточку. Оно не только рисует бытовой и психологический ужас войны, но еще и дарует большую надежду
