Лейтмотив Смирнова: жизнь удивительнее, непредсказуемее, может быть, даже, проще, чем ожидаешь, и щедрее, жалостливее, что ли, чем о ней устно или письменно размышляют.
Кажется, Косаковский пытается в этом хлеву подсмотреть не за свинкой или даже человеком — но за Богом. Увидеть те самые ясли, и тех самых волов, гусей, цыплят, барашков и ягнят, что склонялись над кормушкой, в которой шевелился обыкновенный человеческий детеныш или богочеловек.
Эти бесплотные, незатейливые истории похожи на анекдоты, шаржи, сценки, наспех сделанные в карманном блокноте зарисовки, на хармсовские «случаи». Но все они противоречивы: грустно-комичные, напряженно-спокойные.
Мальчик русский — безымянный пассажир на ковчеге, которому не нашлось пары, а может быть, даже и места, он едет зайцем. Но едет, плывет, а значит, на то есть высокий и непостижимый пока замысел.
Художественный мир картины Смирнова — детален: от кабинетов гэбэшников до хлебозавода в Переславле-Залесском.
Косаковский открыт вселенскому эксперименту, он искатель нового киноязыка, первооткрыватель, а не исследователь. «Акварель» — рефлексивная картина. Косаковский, как и его «вода», объемлет большое пространство. Он просветитель: предваряет показы своих фильмов размышлениями о человеке и природе, борется с несправедливостью.
