Night Swim — подводный «Астрал», где вместо хтонического запределья по закоулкам которого шатался герой Патрика Уилсона, Уоллеру предписано барахтаться в пучинах с обратной стороны дна (откуда весь фильм и стучатся).
У Баркера (как режиссера) — есть вкус, у ДиБлази — только прыть копииста, готового переснять свой же фильм («Последняя смена», 2014) ради пары пластических эффектов подороже.
Такая южнокорейская дикость на экспорт, от нормативности которой сложно не закемарить.
О чем «МиМ», авторы новой версии, кажется, готовы ответить также расплывчато — равно как и почему персонажам Булгакова нужны были прощение и покой.
В «Панических атаках» жанровые маршруты все время на перепутье, начиная с первой остановки в ведьмовской квартире. Это и романтическое роуд-муви, и мелодрама о внутренних границах, и жесткий триллер, и, конечно, печальная сказка о том, как хорошо, где нас нет.
Это внесистемное эксплуатейшн-высказывание а-ля «Грязный Гарри» или «Жажда смерти» под предлогом китчеватого ревендж-муви с лаконичным профориентационным названием.
Пусть и не ново, но красиво, еще бы потом обошлось без вайбов «Побега из курятника» в «Мадагаскаре».
Этапный для детей конца девяностых мультфильм студии Aardman получил заурядный сиквел, на сочинение которого уж точно не требовалось почти четверти века.
По традиции франшизы взрослого здесь примерно поровну с детским.
Здешний «Кризис», каким бы глобальным он ни был, уж точно не страшнее экзистенциального.
Уже на начальных титрах Джорджи постулирует, что может вырастить себя сама — охотно верится, самостоятельности в ней уж точно больше, чем в Риган.
Ралли без риска — не ралли. Ралли принадлежит всем. Ралли нужно чувствовать, а не объяснять словами. Однако только словами у Мордини со Скамарчо эту страсть выразить и получается.
По Дуркину — обречена та семья, что едва отличима от секты.
Эта приторность сойдет для рождественских каникул, когда любое шумное, мелодичное действо множится на торжественность момента, но праздники закончатся, а фильм останется недоеденным подарочным набором, где остались только нелюбимые конфеты.
Второй «Аквамен» в своей проблемности не просто фильм, а памятник болезненности карающего креативом продюсерского контроля, который столько лет отравлял всю серию.
Прославиться «Солтберну» удается по методе локальных таблоидов: чем грязнее в пересказе звучит сцена, тем больше заголовок на передовице.
«План» — PG-версия «Каникул» (адской и смешной комедии с Эдом Хелмсом, которую здесь пару раз почему-то повторяют один к одному), с традиционным финальным выходом Дэна на татами против оравы головорезов.
«Оставь» — слегка бесячая экранизация имиджборда по теориям заговора.
Понятно и праведно, как публицистика об эксплуатации бедных и свободе, ограниченной маской, которую можно выбрать во время ведения прямого эфира, но будто бы не по шапке монструозному хронометражу в 2,40 и прустовскому размаху, неоткрытый томик которого лежит на тумбочке героини.
«Химера», как и предыдущий фильм Рорвахер «Счастливый Лазарь», — живой организм, в сердцевине которого герой-аттракцион.
«Магия» обаятельна и остроумна, складывается в череду феерических скетчей, связанных незадавшимся производством грузной оды идеалам Маркса и Энгельса.
«День» — метакомментарий о консьюмеризме в целом и с перспективы хоррора в частности.
В лучшие моменты «Беспредел» достигает градуса уморительного безумия «Убойных каникул», такого же задиристого анекдота про непреодолимую разницу города и деревни.
Примерно в том же положении автор «Ночи», кажется, представляет и зрителя, полагая, что вместо глумливой ерунды с претензией на культ тот и правда смотрит «Крик».
Замахнувшись на классическое «Черное Рождество», Уэкслер ударила на его ремейк пятилетней давности. Спасибо, рецептом хорошей корочки пирога поделились, записывайте — масло, разрыхлитель и водка.
