Насколько в кадре условен, пошл и буквален воображаемый Париж, настолько приблизительны и чувства.
Джей Ар на протяжении детства, отрочества и юности осознает, что его судьба значительна и интересна, какой бы заурядной и бесконфликтной ни казалась со стороны.
Все в «Макбете» искусственно, а не искусно, вторично (особенно к Уэллсу) и в зародыше мертво.
Из «Уроков» мог получиться чуткий семидесятнический (часть сцен по заветам Кассаветиса снята издалека, талантливая актриса Кирби существует в обстоятельствах) очерк о зыбкой грани между писательским вымыслом и действительностью.
В нужных руках и при должной редактуре с таким материалом мог бы получиться молчаливый триллер без суеты и лишних движений о том, что настоящие герои — люди на местах, решающие малые подвиги, пока правители заседают в дворцовых кабинетах.
Чтобы продраться к постулатам экологического манифеста, придется вытерпеть двухчасовой капустник по лекалам карикатур и заметок журнала Mad.
Классический байопик Соркин обрамляет интервью с постаревшими очевидцами событий (всех, естественно, играют актеры). Этот прием возводит «В роли Рикардо» в пародию на любое допотопное шоу-реконструкцию с телеканала National Geographic.
«Фальшивомонетчик» — плоть от плоти кино семидесятников. Пенн чувствует себя Деннисом Хоппером (не только потому что оба актеры — режиссеры, но и потому, что снимался у него в «Цветах»).
Наивно, но трогательно, как чуткая открытка-посвящение родине, где монархия, чаепитие и кинематограф — незаменимые скрепы.
Никаких здравых идей для пятой части не заготовили, одна болезненная синефилия — зараза, что угробит жанровое кино быстрее любого маньяка.
Молодость без надежд невозможна: на экране кроме надежд ничего и нет. Лучезарная витальность — это, конечно, хорошо, но так легко получить солнечный удар.
Работа режиссера Пирса слишком буквальна. Дихлофос, как парфюм; люди в респираторах, как триггер. Если убить мошку книгой, то исключительно библией.
Если не стыдиться того, что твой фильм всецело построен на принципе «кинозвезда в непростых ситуациях», можно расслабиться: для Netflix и так сойдет.
Хорошую книгу авторы фильма ценят также, как и достойный ромком, ведь другого спасения от систематической хандры пока не придумали.
«Вершина» могла бы стать метакомментарием к искусству сторителлинга, где снег — это чистый лист бумаги, а альпинистские байки — быль, которая вскоре станет сказкой, но Имбер побаивается усложнить историю Хабу и Макото.
Фонтана не жалеет идей и приемов, которые в ином фильме могли бы стать смыслообразующими.
Для выхода «Сбоя» сложно представить момента лучше, его изоляционный производственный цикл — беседы с людьми по ту сторону веб-камеры, новая ступень в дереализации наших дней, через которую вынужденно прошел каждый.
«Воскрешение» дарит редкое чувство нырка в кроличью нору, кинотеатрального сеанса, во время которого ты перестаешь существовать в отрыве от фильма.
На месте надрывного «Мобильника» Шнурова теперь его же хит «Москва, почем твои колокола?», но Буслов не просто всматривается в потешную капиталистическую Россию. Он в очередной раз показывает себя большим романтиком, декларируя с экрана устами одного из героев: где ваше сердце, там — настоящее сокровище.
Спилберг условности не признаёт, лепит Вест-Сайд по подобию и верит только в самого себя. Но сколько ни уповай на достоверность, CGI-закат настоящим не станет, а холодный свет прожектора не заменит солнечного луча.
Каждые пять минут хронометража задумываешься, почему это происходит. И дело не в креативной беспомощности Мазера и его соавторов (не без этого), а в причинно-следственных связях.
Netflix не жалеет денег на гонорары артистам, что касается остального — и так сойдет.
На этот раз и материал не тот, и ремесленного таланта на что-то большее, чем ласковую видовую открытку, не хватает.
Режиссура Холл тактична, она держится на расстоянии от своих героинь, дает им воздух, пространство, обозначает тревогу и распад индивидуальности.
Даже судьба ушлого и жалкого торгаша с Голливудских холмов может быть полем битвы добра и зла, бога и дьявола. И в этом Каммингс, конечно, поддерживает задачи большой литературы в форме своих маленьких уязвимых фильмов.
