Можно только посочувствовать обывателям, которые пойдут на этой неделе смотреть это авангардное кино в российском торговом центре. Ну а прожженные ценители жанра только такие лютые авангардные вещи годами и ждут.
Да, в фильм попали переснятые сцены из вдохновившей режиссера реальной документалки, где сынок убийцы, смеясь, рассказывает, как гордится папой и готов продолжить его миссию. Но гораздо больше Али Аббаси заинтересован в долгих мучительных съемках задыхающихся женщин, в слежении за затылком маньяка и пересказе самых безумных фактов из его похождений.
Во всех восьми сериях выдержана такая степень надрывности, которую иные драматурги берегут для кульминационных пяти минут.
Дэвис показывает, что среди картонных декораций шоу, над которым потешались современники, происходила совсем не шуточная драма, а кумирша домохозяек была настоящей большой звездой, чей талант обесценили мужчины, презрительно относившиеся ко всему жанру.
Сценарий Джона Престона — идеальный образец того, как не стоит писать про тру-крайм. Самые интересные документальные детали тут проглатываются, а домыслы, наоборот, растягиваются до грубых бородатых анекдотов.
У Брукера, снова считающего себя умнее, чем он есть, Филомена Канк тупит и валяет дурака без всякого смысла и посыла, чаще всего в качестве шутки просто путает созвучные слова.
Критики, в один голос обесценивающие содержание картины до формулировки «оговорка по Фрейду на три часа», не видят лес за деревьями. Новые смыслы открываются во «Всех страхах Бо» даже благодаря контексту показов в российском прокате: сложно вспомнить более лютую антикапиталистическую сатиру и более прямолинейную критику США.
Жанровое ДНК «Грызни» стоит искать в тех скромных драмеди, которые в нулевые было принято относить к движению новой искренности.
Этот тот случай, когда одно великолепное кастинговое решение чуть ли не в одиночку заставляет работать весь рискованный материал.
Создатели, Джанин Наберс и Дональд Гловер, кажется, и не пытались сделать полнокровный хоррор. Стиль повествования скорее можно описать как «жестокий мультик для взрослых» или даже «пародийный музыкальный клип».
Можно ли винить скромных провинциалов, соприкоснувшихся с привилегированной звездой? Стоит ли считать реального Дики, придумавшего эту серию, снобом, не ценящим внимания и лести? Эти комплексные вопросы не получают односложных ответов на экране, а лишь приглашают зрителей к ненавязчивому смешливому обдумыванию.
Клер Дени — поистине легендарная режиссерка, собаку съевшая на экзотических локациях, абстрактных политических интригах и бесстыдной мелодраматичности. Каким‑то чудом ей удается выдержать и саспенс, и страсть на непростительной двух с половиной часовой дистанции.
Ближе к концовке, надеясь пробить зрителя на эмоции, режиссер и вовсе прибегает к запрещенным приемам — от неотправленного электронного письма до любительского этюда-посвящения на фортепиано.
Наверное, ни по какому пересказу не будет очевидно, что «Курение вызывает кашель» — самый уморительный фильм в карьере выдающегося мастера абсурда Кантена Дюпье. Но это так.
В нынешнем сдержанно-пафосном виде высокобюджетную футурологию «Экстраполяций» сложно назвать смотрибельной. Рискованное дело несовместимо с нарочитым благоразумием.
Режиссер-дебютант Квон О Сын продолжает славные традиции корейских фильмов-погонь (от «Преследователя» до «Я видел дьявола»).
Глядя на эти красоты, обрамляющие кровавые эпизоды с ножами и точеными крестами, легко перестать обращать внимание на абсолютную бредовость и расплывчатость сюжета. Да и на блистательную Мэлоун, опытную королеву крика нашего времени (см. «Донни Дарко», «Ожидание», «Неоновый демон» — все классические выходы), смотреть всегда удовольствие.
В пользу картины говорит, во-первых, национальный мексиканский колорит — речь не только о невероятной статуе из пролога, но и, например, о кульминационном ритуале с участием балета обнаженных призраков. А во-вторых, бесспорным оказывается чистое ремесло режиссерки-дебютантки (Мишель Гарса Сервера), радующее даже искушенных зрителей парочкой реально заставляющих подпрыгнуть джампскейров.
Слов в «Мастере тай-цзи» совсем немного, да и те в основном китайские, зато история, рассказанная через полдюжины продолжительных рукопашных эпизодов, внятна и увлекательна.
Это и правда смотрится, как самопальная кинопроба на роль агента-007 или попытка снять своего «Бонда с блэкджеком и шлюхами».
Дебютирующие в постановке монтажеры Меррик и Джонсон находят все более неожиданные (и невероятные) способы не выходить за рамки экранов, веб-камер и стримов, но внимание зрителя улетучивается ровно в тот момент, когда интрига и герои начинают казаться банальными.
Перед вами самый мрачный сезон «Белого лотоса» в истории. Но, увы, не самый смешной, интригующий и дерзкий.
«Кит» — бесстыдное эксплуатационное кино, снимая которое Даррен Аронофски неумело притворяется, что делает что‑то хорошее и ценное.
Комедия Деметриу ровно посередине между «Смыслом жизни» и «Муви 43» и располагается — и это прекрасно.
«Солнце мое» — нарочито антидраматическое и антизрелищное кино, почти импрессионистский опыт.
