В каком-то смысле, «Человек…» — это красочный букварь для всех, кто хотел познакомиться со вселенной под названием «Терри Гиллиам», но все это время боялся начать.
Кто-то, конечно, рассмеется, приметив в картине дежурное сентиментальное напоминание из рубрики «звезды тоже плачут». Кто-то будет искренне рыдать, когда Гага впервые разрежет пространство строчками из песни Shallow. Сам шик уже в том, что лента Купера может вызывать все эти полярные эмоции, которые последний раз, кажется, накатывали такой волной на премьере «Титаника».
В кои-то веки за каждой из героинь стоит не надуманная боль. При этом всем уделяется достаточное внимание, ставки как никогда высоки, и к финальному налету за вдов начинаешь переживать не на шутку. На этом уровне фильму бы и остаться, не пытаясь показаться более остросоциальным, чем он есть на самом деле.
Режиссер постепенно переводит вестерн из разряда бодрого ностальгического оммажа в совершенно иное измерение, близкое по духу к тону притчи. К финалу это цельное, идеалистическое, одновременно мрачное и жестокое романтическое полотно выходит и вовсе уж к непривычным, даже сказочным для вестерна высотам.
«Амбивалентность» — вовсе не пикантная история об одной интрижке, как можно подумать из описания, и не насыщенная психологизмом драма, даром что два главных героя учатся на психиатров, а возвышенная и работающая вполне по древнегреческим законам трагедия о неизбежном.
Если эта картина что и доказывает по сотому разу, так это что стремление высказаться за всех и обо всем редко когда приводит к хорошему результату — однако именно этим и любят заниматься спешно провозглашенные вундеркинды. По крайне мере, бывшему юмористу Джордану Пилу «Оскар» выдать явно поторопились.
В интерпретации Дэмьена Шазелла, самого молодого обладателя «Оскара» за режиссуру в истории, именно «маленький шаг для человека», а не «гигантский скачок для человечества» — то, что в первую очередь требует кинематографического переосмысления.
Именно фантазии в итоге не хватает и создателям «Потерянного звена», чтобы сделать из смешного, но совершенно необязательного мультфильма незабываемое приключение.
Понять умом зловещие метафоры «Пылающего» можно. Поверить в уместность этой тягучей притчи без морали — практически нереально.
Оказывается, Триер далеко не аморален, как его пытаются выставить журналисты, и вовсе не тронулся рассудком. Просто все это время он смотрел на мир через негатив кинопленки.
Кажется, что выйди «Хрусталь» лет двадцать назад — и сейчас он бы стоял в одном ряду с «Братом» в числе важнейших картин своего времени. Однако сегодня попытка навязать этому смелому на уровне задумки, но анахроничному в своих методах фильму культовый статус демонстрирует лишь близорукость киносообщества
Режиссер и сценарист Элайджа Байнум — человек, чью фамилию вам, скорее всего, запоминать не придется. Хотя его дебют «Жаркие летние ночи» вполне может остаться в истории кино как один из самых беззастенчивых примеров ретромании 2010-х годов.
В «Мононоке» сюжетный мир и разворачивающийся внутри него конфликт представлен в максимальном соответствии с действительностью: тут нет абсолютно положительных или отрицательных персонажей, совершенные героями ошибки нельзя отыграть назад.
«Между рядами» не может похвастаться сколько-нибудь достойным высказыванием на любую из заявленных ей тем. Она не про любовь, не про супермаркет и даже не про ту ускользающую эссенцию жизни, которая у большинства людей проходит, согласно названию, между чем-то и чем-то.
Отбросив социальный аспект, «Без меня» оказалось на порядок площе, чем оно могло бы быть при обратном раскладе. И все же переквалифицировавшийся в режиссеры Плетнев скорее подтверждает репутацию одного из немногих российских постановщиков, способных снимать доступное зрителю кино чуть глубже продуктов телеканалов «Россия» и «Домашний».
в своей сути «Юморист» оказывается совершенно не о противостоянии конкретного человека советской системе, как может показаться при чтении анонса, а намного более общим высказыванием о назначении художника и его борьбе с самым страшным из всех тоталитарных механизмов — тем, который сидит внутри каждого из нас.
Как показал еще «Непрощенный», идеализированному герою Иствуда действительно не место в новом климате: как социально-политическом, так и кинематографическом. И все же, по какой-то неясной причине, мы искренне рады, что он все еще здесь.
Для фильма, в котором несколько раз отчетливо произносят мантру «истории лечат, истории калечат», здесь слишком мало неординарного именно по части сторителлинга.
И сверхреалистичные перестрелки, и подставные мексиканские копы, и жгущий сердце саундтрек вместе с запредельной красоты картинкой вернутся. Соллима слишком крепкий ремесленник, чтобы пренебрегать уже проверенными кинематографическими средствами.
Если вы думали, что это у Зака Снайдера напрочь отсутствовало чувство меры, то «Аквамен» откроет вам совершенно новые грани «плохого стомиллионного кино».
В определенном отношении этим концептом действительно можно проникнуться и кое-где даже задержать дыхание, например, при запуске или прилунении. Особенно если вы сидите в одном из кинозалов с системой IMAX, для которых этот фильм и создавался.
Фильм Хилла банальным образом оказывается именно об этом — о том, что от проблем не убежать даже на скейте, а детство (или тот выдуманный мир, который мы им зовем) рано или поздно обязательно заканчивается; точнее, мы сами приближаем его конец, чтобы, оглянувшись назад, понять настоящую ценность этой ушедшей поры.
Корээда едва ли снимал свой фильм ради высокой морали или дешевых эмоций. Его интересуют не парадоксальные трансформации института семьи, рождающиеся в современном кризисном мире (прежде всего в Японии), как может показаться на первый взгляд, а зыбкость человеческого состояния в целом
Имея в анамнезе вековые кинематографические традиции и таких авторов, как Хичкок и Ричард Келли, Митчелл, тем не менее, умудряется рассказывать по большей части оригинальную и остроумную историю, составленную из поп-культурных отсылок самой разной степени очевидности.
Это прежде всего прочувствованное и пронесенное через себя кино, личная боль (за страну или конкретного человека — не важно), которую не разделит разве только сухарь.
