Если формулировать коротко, то кино Козловского — о любви под распаленным реактором. Той любви, что последним ярким полыханием вспыхивает, как цветы в радиацию. И о маленьком человеке, посмевшем взглянуть в глаза бездне.
История о превращении прелестной фифы в розовом авто, неуемной стрекозы, мечтающей о принце, танцующей в темноте и на свету каждую свободную минуту, — в мощную силу, в стоика, в электричество в 360 ватт.
«Никто» — эффектный, стремительный без суеты, зарифмованный с огромным числом фильмов поэтический, ностальгический экшен, снятый не без некоторого пижонства.
Пожалуй, это первая за последние годы российская киносказка, которая сделана на мировом уровне и при этом продолжает традиции Роу и Кошеверовой.
Любопытно, что все, к чему прикасается государственная рука, превращается в императивный официоз, плакат, теряет эмпатию.
По сравнению с безжалостным, брутальным «Черным снегом» «Выживший» — чистый «Ла-ла-ленд». При этом притча, рассказанная Бурнашевым в духе раннего Ким Ки Дука, пестрит социальными приметами времени: это и алкоголизм, косящий местное население, и подвижные посты алчных гаишников «Белые лебеди», доплывшие до тайги — и дорогущие билеты на самолет (а куда вам лететь: колбаса и водка и здесь есть), и утлый быт под шум телевизора.
Комедии и легкости здесь меньше, чем в первом фильме (да и более чем двухчасовой хронометраж невольно напоминает о сериале, который пришлось сократить). При этом картина, безусловно, обаятельная, отличающаяся от армии картонных ромкомов живой интонацией, попыткой нащупать причины нестыковок людей, которые вроде бы любят друг друга, зато не всегда способны понять себя.
Возможно, происходящее на экране не детский взгляд вовсе, а психоделический дурман Белой Королевы, злоупотребляющей зельем?
Это крепко сделанная психодрама с отличным кастингом, недурными диалогами, профессиональной режиссурой.
Андрей Зайцев — храбрый, честный, ищущий свой путь режиссер, снявший достойное кино, которое непременно надо смотреть.
У снятого независимыми авторами фильма интонация кино 90-х, шероховатого, местами самодеятельного, живого, свободного. Это кино рефлексий с мучительными поисками культурного кода.
В старомодном триллере Борте, который, кажется, и не намерен искать нехоженых троп, при всей незатейливости есть второй план. Это реальность, вторгающаяся без спроса в скоростную игру на выживание.
И все же, несмотря на все эти изъяны, излишнюю литературность сценария (обычная болезнь киноадаптаций), фильм Ричарда Эйра кажется чрезвычайно актуальным. Не только в Британии, но и в России, где идеи «Закона о детях» перечеркнуты варварским «законом Димы Яковлева».
В «Чиках», при всех неровностях, актеры ведут себя, как люди. Поэтому и невозможно выбирать, кто из них лучше сыграл, — это ансамблевая работа солистов.
Абсурдистский юмор, меланхолическая отстраненность связывают сценки в притчу о невыносимости и прекрасности бытия.
Несмотря на некоторую затянутость, особенно в заключительной части, фильм не только угадывает настроение зрителя, попадая с ним в резонанс, но и предсказывает реальность.
Важно, что телероман возвращает в контекст сегодняшнего дня проблему морального выбора как способа сохранить себя в запредельно кошмарных обстоятельствах.
Достоинство фильма — сочиненный мир с атмосферой, с интонацией, которая существует только в этом условном мире, разделенном на две части, — реальный и пиксельный, на два времени года — зима в России, лето в Америке.
«Однажды…Тарантино» — не острое блюдо в духе самого режиссера. Тара Вуд, пообещав великие тайны, сняла милое, с настроением, «видео на память». Просмотр для приятного или приятного во всех отношениях вечера.
Сценаристы создали панно, в котором слишком много незапоминающихся фигур, оборванных диалогов, сплетения фактов, авторской выдумки (а как иначе, все же кино не документальное!). Получилось яркое лоскутное одеяло с торчащими нитками, к которому пришиты оборки столь же странного пестрого саундтрека.
Да, без сомнения, создатели мега-саги — чемпионы компьютерного искусства, но свою сказку при всех изъянах, упущенных возможностях, скороговорках и нестыковках они наполняют безоружной эмоцией и печалью.
Если бы фильм был короче, ему бы цены не было. 144 минуты. Это, конечно, работает на атмосферу тягучей нуарной истории. Но в середине фильм зависает, словно размышляя, стоит ли продолжать.
Клим Шипенко точно чувствует и воссоздает криво сшитое пространство сегодняшней жизни.
«Дом 7 по Черри Лейн» — поэма любви к исчезающему на глазах старому Гонконгу, к утекшему безвозвратно времени. Впрочем, сам режиссер, считает, что «поэзия» — слишком высокое для фильма слово. Он «скромно» предпочитает слово «искусство».
При всех изъянах (прежде всего драматургических) получился тонкий, живой, неглупый фильм о конфликте между любовью и разрушительной мощью страсти.
