Жаль, целостности фильма мешают сценарная неразбериха, темпоритмические провисы и смысловые нестыковки.
Интимное повествование о травмах и зудящих шрамах детства, об исцелении и выживании, о тайне, которой ни с кем не поделишься… и останешься в ее плену до конца. О тайне, которая мучит. И лечит.
Это кино про то, как небольшой городок бьется бессильно в сетях большой лжи, темных махинаций, права сильных над слабыми. Кто тут виноват, а кто невинный, не разобраться никаким следователям. Тем более что и следователи небезгрешны.
Док «Предлагаемые обстоятельства» о легендарном театре «Современник» не понравится его героям — звездам российской сцены, — зато точно портретирует реальность.
Ироничный квест, смешивающий в равных долях серое советское безмолвие с бурными продолжительными аплодисментам, снова отчетливо слышными сквозь помехи.
Какой-то неожиданный живой антиромком. Не про неразделенность, безответность или преодоление препятствий. В общем — не про Ромео и Джульетту. А как пишут в соцсетях — «все сложно».
Если говорить об актуальности, то вот оно, художественное осмысление сегодняшнего дня.
Работа актера Александра Филиппенко в роли «генерального секретаря» — непостижимая, вся на нюансах, едва заметных глазу движениях, мимике почти неподвижного лица. Следить за ним необыкновенно интересно.
Триллер Юваля Адлера («Стрелок», «Связной», «Секреты, которые мы храним») с Николасом Кейджем и Юэлем Киннаманом хотя и зависает в середине на смысловом рапиде — оказывается поединком между прошлым и настоящим, в котором нет секундантов. И карают друг друга здесь на расстоянии вытянутой руки.
Только на первый взгляд Трие снимает судебную драму или даже детектив. Она исследует «анатомию падения» как сложную вязь взаимоотношений в семье двух амбициозных писателей и взаимодействия полярных сторон внутри самой непредсказуемой героини.
Временами Глейзер сильно перебирает по вкусу, демонстрирует (в отличие от Хуциева или Ханеке) очевидности про «зло в благонамеренной облатке». Но возможно, сегодня только так можно достучаться до аудитории.
Здесь и проходит кромка между хоррором и социальным триллером о проблемах коммуникации людей с сурдомутизмом. Жертвы не могут объяснить встревоженным их неадекватным поведением людям, что происходит. Зато убийца легко наплетет сердобольным прохожим байки о психически больной сестричке.
Созданная режиссером компьютерная иллюзия красноречиво предъявляет послевоенную Европу как пространство, отравленное вирусом войны, человек этой войной — девятихвостой кошкой — распластан, изрубцован, выпотрошен.
Кино честное и уязвимое, как сам подросток, балансирующее между арлекинадой и пасторалью, заряженное спонтанностью, бегущее по осколкам разбившейся мечты.
«По ту сторону окна» — это не только про параллельное существование с власть имущими, но и про острое несовпадение с самими установками системы.
Когда Карпов чувствует себя измученным, истощенным — ложками ест сгущенку. Готовят сгущенку просто: нагревают молоко, очищают от разных примесей, пастеризуют и щедро добавляют сахарный сироп. Дешево и сладко. Кажется, по этому рецепту готовился и «Чемпион мира».
Еще один негромкий и, прямо скажем, не новаторский фильм в стиле сурового реализма о моральном выборе. Следом за Мундруцо, Немешем, Энеди Надь использует киноязык как инструмент исследования исторических травм, о которых все еще принято умалчивать.
При всем обаянии и размахе фильм ценой в $250 000 000 и продолжительностью 2 часа 43 минуты — утомляет.
Добрыгин снимает молекулярное в стиле Брессона кино, в котором материальная реальность растворяется, расползается в едва заметных глазу мотивах, жестах, поступках.
Камера Александра Ильховского не суетится, не спешит за героями, она тоже, по сути, глаз высших сил.
В этой симфонии у музыки одна из главных ролей. Она участвует в действии наряду с актерами и виртуальными декорациями, создает атмосферу и заполняет ее легкие звуком.
На ключевой вопрос «В чем же магия артиста, в голос которого мы и сегодня вслушиваемся с волнением?» у авторов определенный ответ. Это самые дефицитные качества: душевное благородство и космическое сострадание, чуткость и человечность.
А сейчас, когда сильно задержавшись, выходит фильм «Кто победил тебя», он попадает в самое больное — наше общее поражение.
Есть отличные музыкальные номера, есть поэзия. В конце концов, авторский азарт и безумие этого «анти-ла-ла-ленда» вынуждают забыть о помехах, и ты аплодируешь по-настоящему нетривиальной попытке соединить кино и музыку.
Ричи ломает последовательность нарратива, сохраняя напряженный ритм действия. Время назойливо кружится, убегает вперед и возвращается, как преступник на место своего преступления.
