Нормального саспенса, который нарастает, разряжается, дает зрителям перевести дыхание и снова нарастает, у Дени нет. Когда кто-то идет по набережной, пьет кофе с круассаном или спит, он всегда окутан равномерным антисаспенсом — не ожиданием того, что случится что-то страшное, а знанием, что ничего хорошего точно не случится.